Рыцарь музыки, или Забытый

В истории музыки много белых пятен. Или чёрных дыр, устроенных судьбой по неизвестным причинам. В пучинах забвения порой оказываются достойнейшие, а возрождение из пепла обещано лишь избранным.

Наследие этого композитора — отражение смелой, дерзновенной эпохи советских 20-х, а спектр его музыкальных посвящений демонстрирует личные привязанности: Шостакович, Мясковский, Оборин… Великие имена и люди — они составляли ближний круг нашего героя. А он сам — задорный, энергичный, волевой, обещавший быть созидателем новой музыки России, — остался в тени друзей и на задворках истории. Молот времени не пощадил музыканта: его не только уничтожили физически, но и фактически стёрли всю память о нём. Этот выпуск — попытка воскресить его имя.

Московский композитор Михаил Владимирович Квадри.

В Российском национальном музее музыки хранится пожелтевшая от времени фотография со скромной ремаркой: «Класс композиции Георгия Катуара. Москва, 1924 год». Помимо профессора на ней — шесть человек. Юный Лев Оборин смотрит в объектив с хитрым прищуром. Виссарион Шебалин счастливо улыбается. Позади — два Михаила: подтянутый и немного строгий Черёмухин и весело глядящий на фотографа Старокадомский. А рядом — излучающий уверенность Юрий Никольский и задумчиво смотрящий вдаль Михаил Квадри: в рубахе с огромным шейным бантом он кажется сошедшим с оперных подмостков художником из пуччиниевской «Богемы». Внимательного наблюдателя не покидает ощущение дружной и неразлучной компании молодых людей. Недаром Дмитрий Шостакович называл эту «банду» «Квадри и К°».

Квадри — лидер, душа и главный заводила кружка московских композиторов, именовавшихся «Шестёркой» — на манер прославленных французов. Друзья часто встречались, много музицировали, играли свои сочинения и горячо спорили. Квадри — эдакий «Балакирев ХХ века» и, по словам Оборина, «рыцарь музыки» — собрал под крылом молодых, талантливых, инициативных, жаждущих хорошей музыки и мечтавших строить новую эпоху.

Богатейший жизненный опыт Квадри сделал его авторитетом и главой содружества. Композитор из Московской консерватории, талантливый ученик Катуара и Мясковского, он в прошлом — выпускник некогда престижного Тенишевского училища, подарившего миру Мандельштама и Набокова, дипломированный артиллерист, участник Первой Мировой и офицер белой армии. Его предки появились в России во времена Александра I-го. Прадедом композитора был обрусевший итальянский архитектор Доменико Квадри: именно ему род Квадри обязан получением потомственного дворянства за заслуги перед императорской семьёй. К моменту образования «Московской Шестёрки» Михаил Квадри — активный участник Ассоциации современной музыки, помощник редактора журнала «Современная музыка», корреспондент американского журнала «Pro-musica», для которого писал информационные заметки о новейших премьерах в СССР.

Жизнь Квадри резко изменилась 31 октября 1928 года, когда композитора арестовали по обвинению в участии в антисоветской террористической организации. Роковую роль сыграли доносы о «белом офицерстве» Квадри. 12 июля 1929 года приговор «к высшей мере наказания» привели в исполнение.

За 32 года жизни Михаил Квадри сочинил не так много. Фортепианные вариации посвящены Дмитрию Шостаковичу. Фортепианная соната ­­­— Льву Оборину. Струнный квартет посвящён Виссариону Шебалину. Большая симфония с органом — Николаю Мясковскому. Это, по сути, всё, что осталось от того, кто некогда находился в эпицентре музыкальной жизни столицы.

После гибели Квадри Николай Яковлевич Мясковский бережно сохранял его рукописи, а автограф партитуры посвящённой ему симфонии отдал в переплёт, веруя в то, что время отдавать долги погибшим непременно настанет. Дело за малым — возвращением музыки к жизни…