Православие, самодержавие, народность

У известнейшей идеологической триады времён императора Николая I — православие, самодержавие, народность — есть автор: министр народного просвещения, граф Сергей Уваров. По его мнению, высочайше одобренному Государем, после «декабристских» потрясений Дворцовой площади и малоприятного для «короны» Польского восстания стране была жизненно необходима вера в монархические и народные начала, преподнесённая без потрясений и поспешности.

На помощь пришло искусство. Николай Первый являл беспрецедентную активность в деле культурной политики. Важнейшие государственные мероприятия проводились под негласным требованием: полный контроль с моей (то есть государевой) стороны и полное послушание с твоей (то есть всех верноподданных). Особенно, ежели речь шла о важнейшем деле создания первой национальной оперы, призванной в едином порыве объединить власть и народ.

Многоходовку или государственный заказ под названием «Опера „Жизнь за царя“» Николай Первый разыграл блестяще. Автор идеи — сам Император.

Куратор проекта — Василий Жуковский, любимый поэт, царедворец и воспитатель цесаревича Александра. Автор политически благонадёжного текста — барон Егор фон Розен, личный секретарь наследника, а также пунктуальный и усердный стихотворец, умевший подтекстовать любую, мало-мальски приличную мелодию. Плюс к этому — граф Михаил Виельгорский, в музыкальном салоне которого «обкатывались» (по мере поступления) новые фрагменты оперы, и директор петербургских Императорских театров Александр Гедеонов, принявший оперу к постановке. Остальные звенья процесса — артисты, сценографы, художники по костюмам, полностью обеспеченные репетиции и кратчайшие сроки реализации.

Ещё ремонтировался Большой каменный театр, пострадавший от пожара, ещё не высохли чернила на очередном листе композиторской партитуры, а Николай Первый уже режиссировал дату премьеры: 27 ноября 1836 года. По преданию, именно в этот день двести с лишним лет назад, спасая будущего наследника российского престола, погиб от рук поляков-интервентов Иван Сусанин — семейный «талисман» династии Романовых и главный герой предстоящего оперного действа.

Так выстраивалась верноподданническая цепь воплощения на оперной сцене идеи «православие, самодержавие, народность».

Но была в этой связке «тёмная лошадка» — композитор — известный лишь узкому кругу ценителей музыкант по имени Михаил Глинка, дворянин. К моменту, о котором идёт речь, он работал исключительно в камерных жанрах, востребованных аристократическим салоном, и ещё ни разу не писал оперы! Но за Глинку поручился сам Жуковский, а с ним — доверился и император. По мере подготовки к премьере среди придворной и интеллектуальной элиты формировалось исключительно положительное мнение об опере, чему способствовали высокопоставленные «знатоки в музыке», отзывавшиеся о Глинке как о новом гении. Механизм действовал безотказно: покровительство Николая Первого подогревало интерес общества к Глинке, а одобрение «просвещённых» (таких как граф Виельгорский) убеждало императора в правильности выбора.

Стоит ли говорить, что опера «Жизнь за царя», получившая название по воле императора, стала для Глинки небывалым шансом, который выпадает лишь раз в жизни? И он им воспользовался на все «сто»: композитор не просто выполнил «госзаказ», он сотворил музыкальный шедевр, который и спустя почти двести лет не нуждается в заступничестве. «Жизнь за царя» — счастливый случай, когда присутствие навязанных извне «правил», не омрачало автора, не шло вразрез с личными убеждениями, а наоборот, стимулировало вдохновение и давало надежду на полное воплощение замысла — вплоть до финальной, полноценной театральной постановки. Не об этом ли и по сей день мечтает любой композитор?

Николай Первый «руководил» постановкой и на премьере. Где нужно — пускал слезу, где требуется — сурово вглядывался в происходящее, в финальном апофеозе — на словах «Славься, ты Русь моя!» — ликовал и аплодировал. Сановные чиновники повторяли действия императора. Успех оглушительный. По окончании (как писала правительственная газета) был «единогласно вызван автор музыки, который от венценосного покровителя изящных искусств в отечестве удостоился всемилостивейше оказанного благоволения, сопровождаемого громогласным рукоплесканием публики».

Ещё на этапе репетиций Глинка испросил разрешения посвятить оперу Николаю Первому: император принял подношение и обеспечил успех исторической премьеры. Ответный царский подарок — перстень с топазом, окружённый двумя рядами превосходнейших бриллиантов, — Глинка долгие годы хранил как реликвию. Хотя прекрасно понимал, что не в перстне дело: «Жизнь за царя» — при всём сюжетном монархическом благополучии и соответствии «триаде» Уварова — стала подлинной революцией в русской музыке и краеугольным камнем отечественной композиторской школы. И эхо поступи величественного шедевра не стихает и в наши дни.