Экспомузыка
Ведущий
Фёдор Шаляпин в опере Рахманинова «Алеко»
Одна из множества фотографий Фёдора Ивановича Шаляпина в коллекции изобразительных материалов Российского национального музея музыки отсылает нас к событиям 120-летней давности.
Альбом «Всякая всячина»
Альбом Булгакова — это удивительный исторический документ, рассказывающий о досуге и музыкальных пристрастиях определенного круга людей, живших более ста пятидесяти лет тому назад.
Серпент — французская змея
Гектор Берлиоз писал, что «звучность серпента, поистине варварская, гораздо лучше подходила бы к кровожадным верованиям друидов, чем к церковным обрядам католической религии».
«Страсти по Матфею» Баха — первое издание
В Россию издание «Страстей» привез Вильгельм Фитценхаген. На титульном листе партитуры, изданной в Берлине книжным и нотным издательством Шлезингера в 1830 году напечатано авторское посвящение «Его королевскому величеству кронпринцу Пруссии».
Рахманинов и Стейнвей
Имя всемирно известного пианиста и композитора Сергея Васильевича Рахманинова, прожившего в Америке последние 25 лет жизни, стало для американской компании-производителя фортепиано «Steinway & Sons» наилучшей рекламой.
Роберт Бах. Скульптурный портрет Ференца Листа
В Петербурге существовала целая художественная династия Бахов, «российских» немцев, успешно трудившихся в сфере изобразительного искусства. Роберт Бах из них — наиболее маститый.
«Торжество муз» Алябьева
Почти 200 лет назад, в январе 1825 года, в Москве произошло знаменательное событие — открытие нового Петровского театра. Архитектор Осип Бове выстроил театральное здание на месте сгоревшего двадцать лет назад старого Петровского театра.
Труба Михаила Табакова
«Я и не знал, что „Экстаз“ написан для Вас! Когда я писал его, я не думал, что труба будет здесь играть такую первенствующую роль» — говорил композитор Александр Скрябин трубачу Михаилу Табакаву после премьеры «Поэмы экстаза».
«Монах в лодке» — рисунок композитора Александра Кастальского
Кастальский не был профессиональным живописцем, но он любил рисовать, погружаясь в раздумья — «мазать», как он сам шутливо говорил. Это был способ отвлечься от напряженной работы или от переживаний, связанных со служебными обязанностями, или даже от сочинительства.