Мне отмщение и аз воздам

Со знаменитого библейского эпиграфа начинается драматическое повествование симфонии, которой готовилась судьба триумфатора концертных сцен. Но при жизни композитора разыгрался другой сценарий: провал и забвение партитуры, нервный срыв и колоссальная душевная травма её автора. Это историческая данность. Вопрос в другом: для чего симфонии предпосланы фатальные слова, изначально обрекающие музыку на забвение и долгую реабилитацию?

Сергей Рахманинов. Первая симфония. Полное фиаско 1897 года.

Слова апостола Павла в Послании к Римлянам «мне отмщение и аз воздам» означают следующее: не думайте о возмездии, не мстите своему обидчику, ибо воздастся каждому по справедливости. Что знал 21-летний композитор об отмщении и возмездии, что предвидел и хотел оставить потомкам? Можно всё смахнуть на веяния времени, моду на эсхатологические мотивы, а также юношеский максимализм при известной склонности к аффектированному драматизму. Но факты остаются фактами: в музыке Первой симфонии Сергей Рахманинов предстаёт Демиургом, ворочающим прежде немыслимыми оркестровыми массами звука и музыкальными смыслами. Как много здесь силы, напора, роковой мощи, а совсем рядом — тончайшая и такая «рахманиновская» по своей сути лирика, пейзажные зарисовки и отголоски церковных песнопений. Всё то, что мы знаем и любим по другим сочинениям композитора. То, что составляет смысловую ось великого древа музыки Рахманинова. И то, чему он будет верен на протяжение всей жизни — вплоть до финальной партитуры «Симфонических танцев».

Незаслуженно поруганная Первая симфония Рахманинова была его первым пророчеством. Ярким, сильным, невероятно новаторским. Страсти, царившие в душе композитора, самым естественным образом выплеснулись на страницах партитуры. А множество сугубо музыкальных прозрений — спонтанно и по наитию — соединились в одном-единственном произведении. В историко-стилевом контексте рахманиновская симфония — абсолютный уникум или даже нонсенс. На фоне привычного языка симфоний Чайковского или Глазунова она таинственный феномен, который современники так и не разгадали. А потому не приняли и не поняли. Результат всем известен. При жизни Рахманинова симфония больше не звучала: затравленный композитор наложил запрет на любое исполнение.

У Первой симфонии два посвящения, и оба — ключи к пониманию смыслов. Первое — литеры «А. Л.», за которыми скрывается черноокая цыганка, жена друга и главная вдохновительница рахманиновского гения в те годы — Анна Лодыженская. Рахманинов часами пропадал в её доме, помогал во всех делах. Родственники Сатины даже подозревали, что племянник принял место преподавателя музыки в Мариинском училище лишь потому, что от расположенного на Софийской набережной особняка было рукой подать до Пятницкой, где жили Лодыженские. Влюблённый композитор величал Анну «родимой», поверял ей свои тайны, а ещё знакомил со всё новыми фрагментами новой симфонии, уверенный, что Она его поймёт.

Но запретная любовь к жене друга была обречена. Быть может, это и стало причиной сгущённого мрачного трагизма Первой симфонии и появления «второго» посвящения — того самого библейского эпиграфа, говорящего о безропотном принятии своей участи? Кто знает. Готовя симфонию к премьере, Сергей Рахманинов словно предчувствовал её дальнейшую судьбу, но продолжал мужественное восхождение «на Голгофу»

Рахманинов был отмщён. В Первой симфонии — пусть и с полувековым запозданием — потомки признали шедевр. А до обидчиков уже не было никакого дела.