Радио классической музыки «Орфей»Подкасты

Партитура жизни: Сергей Рахманинов

Рахманинов — это национальное достояние — то, что передаётся по наследству потомкам. И на вопрос «Почему он мало сочинял в эмиграции?» даже дети знают ответ: «Заела тоска по родине». Но в реальности не всё так просто. Это для нас он триединый бог: пианист, композитор и дирижёр. А в разные периоды своей жизни он по-разному относился к этим профессиям, и как бы ни хотелось, из-за весьма приземлённых мотивов.
Сергей Васильевич Рахманинов был великим музыкантом и прекрасным человеком, но отнюдь не памятником. И об этом партитура его жизни — взгляд из XXI века.
Автор Ольга Сирота
Текст читает Андрей Ноздреватых
Звукорежиссёр Андрей Леонтьев

Выходит

  • Ежедневно в 01:10

Ведущий

  • Андрей Ноздреватых
Партитура жизни: Сергей Рахманинов

Табула двадцать вторая. Загадка Delmo

Угадать эту мелодию трудно не только с трёх нот, но даже с трёх раз. В концертах не играют, на дисках пьеса встречается редко. Это «Фантазия» Сергея Рахманинова. Самое неизвестное и самое загадочное произведение композитора.

Табула двадцать первая. Исповедь бабушки

В центре сюжета — любовная драма: он, она и его муза. Голливуд так и не снял это кино, но история попала на просторы интернета и стала суперпопулярной, потому что она о мировой знаменитости — Сергее Рахманинове, его жене Наталье Сатиной и тайной спутнице жизни Елене Даль.

Табула двадцатая. Шедевр на все времена

Когда звучит эта бескрайняя мелодия, уводящая за горизонт, ближе и понятней становится пророчество о «красоте, которая спасёт мир». Второй фортепианный концерт Сергея Рахманинова — это наш генный код, цепочка хромосом, воплощённая в звуках.

Табула девятнадцатая. Доктор Даль

Конец 20-х годов прошлого века, знойный Бейрут. В городе, который помнит финикийцев и древних римлян, звучит Второй концерт Рахманинова. Эмоциональный вихрь взрывает зал, и нет конца овациям в адрес солиста. Это музыкант-любитель, в прошлом известный врач Николай Даль.

Табула восемнадцатая. Тёмный период

Ох, уж эта депрессия! Любимая болезнь творческой элиты. Не миновала чаша сия и Сергея Рахманинова. Она накрыла его «девятым валом» в стремительно уходящем 19 веке.

Табула семнадцатая. Запрет на смотрины

«Театр дышал злобой, и я — по законам физики — вылетел из него, как бомба». Это Чехов о провале в Петербурге премьеры великой «Чайки». Не пройдёт и полгода, как история повторится в этом же городе, но с другим героем.

Табула шестнадцатая. Три ноты

Москва, конец сентября 1892 года. Публика с удовольствием катается по рельсам в вагончике, который скоро назовут трамваем, и восхищённо ахает, когда в ночное небо поднимается воздушный шар, освещаемый электрическим прожектором. В такой волшебной обстановке Серёжа Рахманинов играет свою новую Прелюдию.

Табула пятнадцатая. Ещё раз про любовь

«Не покидайте своих возлюбленных. Былых возлюбленных на свете нет…», — эта мудрость, закованная в рифму в конце прошлого века, могла бы стать эпиграфом для множества историй о мужчине и женщине. Сегодня такая история из жизни Сергея Рахманинова, подарившая миру гениальную музыку.

Табула четырнадцатая. Вопреки судьбе

Москва, фойе Малого зала консерватории. На стенах доски из белого мрамора, на них имена тех, кто окончил alma mater с золотой медалью. Среди выпускников 1892-го года две фамилии, без которых невозможно представить русскую музыку — Скрябина и Рахманинова. Но их медали не равнозначны.