Пушкин о любви и счастье
5 октября 2024
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Что мы знаем о любви и счастье в понимании Пушкина? Любви все возрасты покорны, ее порывы благотворны. На свете счастья нет, но есть покой и воля. И заменой счастию служит привычка. Вот набор стереотипов, которыми владеет большинство.
Всё намного сложнее и многообразнее: в Пушкинском поэтическом наследии более пятисот упоминаний о любви и больше ста проявлений счастья.
Пушкин был пылко влюбчив и всегда в кого-то влюблён: И младости веселые права, Томленье чувств, восторги, слезы счастья, И поцелуй, и нежные слова, — всего это было в его жизни в избытке.
Любовь для Пушкина — и божество, и вдохновенье. Она очень живая: то робка — вся дух смиренья, терпения и целомудрия, святыня, то томительно-волнующа и ревнива, свободная, кипящая, полная чудес.
Но были в жизни и творчестве поэта и Любовь родного пепелища И к мертвым прадедам любовь. И счастье боевое, беглое счастие русских побед он успел воспеть. «Слепым счастьем», по традиции тех лет, Пушкин называл Фортуну.
Главная в жизни Пушкина любовь — это всё же поэзия, о которой он пишет: Любовь стихов, любовь моей свободы. Теряя свободу, поэт добровольно отрекался от словесного «многоречия»: чтобы душа была счастлива, считал он, довольно и одного.
В русском языке счастье изначально, этимологически — не любовь, а «счастливая, добрая участь». «Завидная доля», о которой мечтал Пушкин в «Пора, мой друг, пора!». Это стихотворение — в каком-то смысле итог всей его жизни. Когда, творя, он забывал обиды от Фортуны и врагов. Когда сердце просило уже не счастья, не любви — покоя.
Представьте картину: море, полный штиль, и вдруг — вдохновение, и строка бежит, как ладья, на всех парусах. Вот оно, счастье.
Судьба на руль уже склонилась, Спокойно светят небеса, Ладья крылатая пустилась — Расправит счастье паруса…
Поэзию Пушкин всегда сравнивал со свободной стихией моря. Моря безграничной, всеохватной любви.
