«Автомедоны наши бойки…»
29 августа 2024
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
«Автомедоны наши бойки, Неутомимы наши тройки…» Птицы-тройки нам знакомы. А что за Автомедоны?
Автомедон (или Автомедонт) родом из Древней Греции. Был он возницей боевой колесницы Ахилла. Не только держал поводья, но и сам был искусным воином, умевшим лавировать на поле брани — чтобы найти меж стрел врага путь к победе и остаться живым. Его имя было для Пушкина, прекрасно знавшего античную историю, символом ловкости, находчивости и смелости.
Об Автомедонах, возницах, Пушкин вспоминает в «Евгении Онегине»: провожая в Москву семейство Лариных и рассуждая о преимуществах пути на почтовых. В этом иносказании принято видеть иронию. Но так ли уж Пушкин ироничен?
Вспомним: до этого досталось от поэта и ямским станциям, и колеям и рвам отеческой земли. Надеяться путникам можно было на то, что дорога высохнет или подмерзнет, или… уповать на мастерство возниц. И в этом контексте Автомедон — это уже герой, который ведет битву с распутицей и кочками — и чаще выигрывает. Пушкин мог и не смеяться над извозчиками, а с улыбкой отмечать их мастерство: ведь в «Арапе Петра Великого» «ямщики, не смотря на дурную дорогу, везли Ганнибала с быстротою ветра».
Пушкин был не первым, кто поставил Автомедона рядом с другим возницей: веком раньше, в басне Михаила Муравьева вождь коней Автомедонт не так собой гордился, как «с козел высоты» кучер, который в конце концов с коня и упал. Вот тут — ирония так ирония. Иронию вложит в уста поэта и Тынянов — в романе «Пушкин», упомянув никчемного «чухонского автомедонта», который не мог решить ни одной проблемы своего седока.
А вот у Пушкина, похоже, иронии не было. Ну если только чуть-чуть.
