Пушкин — наше всё
- 10 июня 2024
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
«А Пушкин — наше всё: Пушкин представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что останется нашим… после всех столкновений с чужими, с другими мирами. Пушкин пока единственный полный очерк нашей народной личности».
Этот тезис поэта и критика Аполлона Григорьева, вырванный из контекста его «Взгляда на русскую литературу после Пушкина», за два столетия стал речевым шлягером. Вот, например, в «Преступлении и наказании» Достоевского мать пишет Раскольникову: «Милый мой Родя… ты один у нас, у меня и у Дуни, ты наше всё, вся надежда, упование наше». А сегодня это вообще мем, вполне можно услышать: «Как и Пушкин, ЖКХ — это наше всё».
Что же делает Пушкина «нашим всем»?
Пушкин равен величию породившей его культуры. Его имя — синоним особенной русской души, «живой России», ее народа.
Пушкин — это пример обращения с «неудобными» словами, стилевого разнообразия и широты читательского круга, Пушкин — это и «отзывчивость на злобу дня» и «право на литературную фигу в кармане».
Пушкин — мерило гениальности. С ним сравнивают, например, Боткина — «наше всё» в хирургии, или Чингисхана — монгольское «их всё», клоунаду Никулина и мастерство перевоплощений Юрского, музыку Битлз и Дилана…
«Наше всё» — это и синоним чего-то важного, существенного, без чего никак: языка богатого, точно выражающего переживания, которым жива нация»), речи (в которой — свобода и защита от бед), литературы, а еще в этот ряд ставят выборную демократию, нефть, космос (и много чего еще). Кстати, в истории русского языка выражение «наше всё» всегда обозначало какую-то «неотторжимую принадлежность».
А Пушкин, как сказал Андрей Битов, потому и «наше всё», что это всё — сразу, «как бы впрок для всего человечества».
