Табула первая. Человек в футляре

Вечаша. В звуках этих слышится что-то древнее, архаичное. Под стать слову и старый парк с липовыми аллеями. Озеро, заросшее камышом, и дом: тяжёлый, неуклюжий, старомодный. Здесь, на Псковщине, среди мошек и комарья, много лет снимал дачу Николай Андреевич Римский-Корсаков. Профессор Петербургской консерватории, глава композиторской школы, обладатель 17 Глинкинских премий и абсолютный перфекционист от музыки. Не в Царском Селе или в Петергофе, а в этой деревенской глуши он написал пять опер: о приключениях купца Садко, страданиях Царской невесты, таинственном граде Китеже… Так может, именно здесь и стоит искать золотой ключик от души композитора? Самого непонятного из всех, самого закрытого.

У Рахманинова было немало тайн, которые скрывала его семья, подчищая и переписывая архивы. Но характер Сергея Васильевича, его переживания сохранились в автобиографичной музыке и письмах. С Римским-Корсаковым всё наоборот. Никаких «скелетов в шкафу»: не пытался покончить с жизнью, как Чайковский, не страдал от типичной русской болезни, как Мусоргский. Заботливый сын, верный супруг, многодетный отец, строгий педагог. Жена любит, дети боготворят, студенты боятся, коллеги уважают. Остался огромный архив, книга «Летопись моей музыкальной жизни» — воспоминания и размышления о музыке и музыкантах, 15 опер, 3 симфонии, масса романсов и всего прочего. Но исповедальности нет нигде: ни в творчестве, ни в переписке, ни в книге.

«Сухарь», — говорили про этого высокого худого старика с прямой несгибаемой спиной «будто аршин проглотил», морщинистым лицом, седой окладистой бородой, двумя парами стильных очков на носу и в сюртуке как из «бабушкиного сундука». Голос громкий, гудящий, низкий, шаг уверенный и быстрый. В прошлом — моряк, прошедший бури и штормы. Такого не сломать и не запугать, но исторический сюжет он превращает в мелодраму.

За окошком террор и покушения на царя, а он сочиняет сказки для взрослых, да какие! Тонкие, поэтичные, наполненные совершенством («Снегурочка» — это абсолют высшей красоты). А на седьмом десятке академист и продолжатель традиций вдруг окажется в передовиках модернизма: Дебюсси гениален, но уже был «Кащей Бессмертный». Равель новатор, но до своих открытий он побывал на парижской премьере «Золотого Петушка». Молодых гениев опередит пожилой консерватор Римский-Корсаков. Но как это возможно.

Вопрос, на который пытались ответить поколения музыковедов. Попробуем это сделать и мы в программе «Партитура жизни».