Струнный «Страшила»
29 марта 2024
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Контрабас прежде всего является оркестровым инструментом. И чаще всего он используется именно в симфоническом оркестре. Здесь он отвечает за «фундамент»: проводит основную басовую линию всей музыкальной фактуры. Такая задача у контрабаса, и без него невозможна любая музыка, будет пусто. И композиторов чаще всего устраивает именно эта особенность инструмента, считает концертмейстер группы контрабасов Симфонического оркестра радио «Орфей» Сергей Сутягин.
Сергей Сутягин: Я не думаю, что они сильно обращают внимание, что этому инструменту нужно отдельно что-то там выписать. Встречается какая-нибудь молния-гроза где-нибудь, где-то надо пошуметь-погудеть. Вот, пожалуйста — в нижнюю тесситуру, и понеслась. Опять-таки что-то произошло не очень хорошее в музыке, или нужно какого-то страху нагнать, то опять-таки туда, вниз всё.
Этот страх музыкант нагоняет либо стоя (это, в основном, для солистов), либо сидя на высоком табурете (для участников оркестра). Контрабас упирается в пол и располагается перед человеком. Исполнителю важно иметь большие руки и пальцевую растяжку.
Исполнять быстрые пассажи на контрабасе непросто, хотя наиболее талантливые музыканты на это способны — достаточно послушать, к примеру, «Полёт шмеля» Николая Римского-Корсакова. Хотя мировых виртуозов игры на этом инструменте можно пересчитать на пальцах одной руки.
Сергей Сутягин: Я, к счастью, музыкант оркестровый. Я не считаю, что мой инструмент, на котором я играю, является сольным, на который я бы два раза сходил на выступления. Один раз посмотреть шутки ради — да. Но я не оспариваю, что есть виртуозы, которые исполняют прекрасно.
Для игры на контрабасе используют смычок. Он может быть разным: немецкий или французский. Оба смычка — самые короткие в группе струнных инструментов. Немецкий смычок музыкант держит сбоку, а французский сверху. Но какой выбрать, исполнитель решает сам.
Сергей Сутягин: В России есть две школы — питерская и московская. В московской дают предпочтение больше французской, в Питере — немецкой. Я учился французской постановке, но в оркестре в каких-то туттийных и громких местах перехватываю французский смычок немецким хватом.
Очень выразителен может быть контрабас, если из него извлекают звук с помощью щипка струны — пиццикато. И какой же русский, да и не только он, не любит «быстрой езды» на этом инструменте, когда контрабас в джазе выдает такое, что заставляет душу петь, стонать в восхищении и жить в полном подчинении его ритму. Это настоящая магия, которая живет в этом струнном «Страшиле», и делает его не только музыкальным «пугалом», но предъявляет нам Инь и Ян этого инструмента.
Так что контрабас — он такой, какой есть. Он и грузный, и тяжелый, а также тонкий, со множеством мелких, изящных граней.
