Что первично в опере: либретто или музыка?

Когда четыреста лет назад группа фантастических, гениальных итальянцев во Флоренции решила, что она хочет возродить античные трагедии, она исходила из того, что в древнегреческом театре великие тексты Эсхила или Софокла произносились нараспев. И родилась идея попробовать реконструировать это античное действо. Поэтому опера, конечно, корнями уходит в поэзию. И первые оперы так и назывались: «поэзия», или «драма в музыке» — «favola in musica». У Пери, у Монтеверди, у Эмилио де Кавальери музыкальный текст — это, конечно же, порождение текста поэтического. Там безумно важна каждая метафора. Музыкальная строчка следует за движением человеческой мысли, интонацией рассказчика, интонацией персонажа. И любой музыкальный эффект является продолжением того, что только что прозвучало в тексте, иногда — предвестником того, что прозвучит.

Поэтому без хорошей драматургии, без хорошего либретто хорошая опера, конечно, совсем непредставима. И этому есть тысячи свидетельств, в том числе в переписке великих композиторов со своими либреттистами. Не случайна легендарная пара Моцарт и Метастазио. Есть просто потрясающая переписка Джузеппе Верди с либреттистами, где он умоляет: «Вот здесь мне не хватает энергии текста. Мне нужно, чтобы это было гораздо жёстче, гораздо точнее», — и много раз возвращает тексты на доработку. Казалось бы, ну какая тебе разница, ты великий Верди! Сядь и напиши музыку на любой текст, хоть на телефонную книгу! Нет. Пока не будет текста, который вдохновит его, — нет. Много снисходительного говорится о брате Петра Ильича Чайковского, в сотрудничестве с которым он писал свои оперы. Но, значит, Петру Ильичу было необходимо, чтобы именно эти родные ему интонации и родные ему слова возбуждали в нём рождение музыки, которой не существовало.

Композиторская профессия какая-то абсолютно магическая. Я много работал с композиторами, которые писали по заказу театров, возглавляемых мной. И это невероятное умение откуда-то из космоса уловить музыку, которой ещё секунду назад просто не было в природе, меня всегда интересовало и восхищало.

Но prima le parole e poi è musica. Прежде слова, и после музыка.