Табула девятая. Кулак русской музыки
Выпуск 9
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Три офицера + доктор + математик = «Могучая кучка». Участники легендарного кружка 19 века смотрят на нас с портретов седыми и суровыми бородачами. А ведь когда «кучковались», были молодые и весёлые и не претендовали на место в истории. Но случилось чудо: пятеро парней из Петербурга изменили ход развития русской музыки, попутно «порвав в клочья» теорию вероятности. Двое из пятёрки оказались талантами, а трое — гениями! Среди них — наивный и восторженный Модинька Мусоргский.
В конце 50-х годов позапрошлого века он попал в сферу притяжения отцов-основателей: учителя и дирижёра Балакирева и «генерала от музыки» — критика Кюи. Одному — 20, другому — 22. Мусорянина, которому 18, «деды» считают салагой, «маленьким и незрелым». Это станет бомбой замедленного действия, а пока к «маленьким» примкнёт почти 30-летний «алхимик» Бородин, потом «адмирал» Корсинька, он же Римский-Корсаков. Юный гардемарин только что вернулся из кругосветки и стал последним звеном «Могучей кучки». Про неё знают все, но объяснить, что это — не могут.
«Кучка» — второе название Балакиревского кружка», — уверяют профи. Тогда почему за скобками оказались Лодыженский, Гуссаковский, Щербачёв? А ведь были активистами, и гуру их нахваливал!
С датами тоже неувязка. «Пятёрка» распалась в начале 70-х, но уже к концу десятилетия мэтр возродил кружок, и он существовал почти до прихода нового столетия. Туда захаживал даже Чайковский, а кучкисты — нет. Так может, могучая пятёрка — это «Новая русская школа», как они себя называли? Тогда почему титульные сочинения появятся после того, как «птенцы разлетятся из гнезда»? У каждого окажется свой стиль, своё представление о национальной музыке, и оно диаметрально. Кюи, с его лирикой à la française. Эпик Бородин — русский дух без русского фольклора. Сказочник Римский-Корсаков и его вагнеровское пиршество оркестра. И только Мусоргский воспримет все идеи Балакирева буквально и сломается под тяжестью этого бремени.
«Маленькая, но уже могучая кучка музыкантов», — написал критик и опытный пиарщик Стасов, когда у «кучкистов» ещё не было поводов для гордости. Написал мимоходом, ради красного словца, даже не уточнив фамилий. А потомки вот уже полтора века пытаются сформулировать, что же это такое.
