Шах и мат Ивана Тургенева

Его называли рыцарем слона — настолько хорошо Иван Сергеевич Тургенев играл именно этой шахматной фигурой. Автора рассказа «Му-му», романов «Дворянское гнездо» и «Отцы и дети» по праву называют лучшим шахматистом среди писателей и лучшим писателем среди шахматистов. Пожалуй, только один литератор мог сравниться с Тургеневым как равносильный соперник — это Лев Николаевич Толстой, сын которого Сергей Львович свидетельствовал: «В 1879 году приехал в Ясную Поляну И. С. Тургенев. Тургенев был сильным шахматным игроком. Игрывал на заграничных турнирах и брал призы. Я был очень польщён, когда Тургенев предложил мне, пятнадцатилетнему мальчику, сыграть с ним. Он дал мне вперёд ладью, играл пренебрежительно и первую партию проиграл. Вторую он выиграл… Он был сильный игрок, сильнее отца». В 1855 году Иван Тургенев и Лев Толстой сразились в импровизированном шахматном матче. Со счетом 2:1 победил Иван Сергеевич.

Шахматы он полюбил еще в юные годы. В 1833 году 15-летним мальчиком поступив на словесный факультет Московского университета, Тургенев стал часто ходить в кофейню Печкина в Охотном ряду — центр московской литературной жизни. Но приходил он не пить кофе, а играть в шахматы, популярность которых в ту эпоху была необычайной. Позднее он писал об этом в повести «Несчастная»: «Я с ранних лет пристрастился к шахматам; о теории не имел понятия, а играл недурно. Однажды в кофейной мне пришлось быть свидетелем продолжительной шахматной баталии между двумя игроками, из которых один, белокурый молодой человек лет двадцати пяти, мне показался сильным. Партия кончилась в его пользу; я предложил ему сразиться со мной. Он согласился… и в течение часа разбил меня, шутя, три раза сряду».

Ивана Сергеевича как шахматиста уважали и в Европе, где он принимал участие в турнирах. Но играл он неровно: в иной день мог поставить мат известному гроссмейстеру, а на завтра — проиграть начинающему коллеге, допустив нелепую ошибку, невнимательность. В случае грозящего ему проигрыша, он очень переживал, страсть овладевала писателем, глаза его искрились, движения делались порывистыми. Но все равно во время сражений за шахматной доской, Тургенев оставался большим художником слова, изящно описывая игру: «Он не играет, он точно узоры рисует, совершенный Рафаэль!», — сказал как-то Иван Сергеевич об одном из шахматистов.