Михаил Погодин, собиратель древностей
- 10 июля 2022
В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи.
Литератора Михаила Петровича Погодина не зря называют «русским самородком»: происходил он из крепостных, а в жизни добился таких высот, что и не снились представителям дворянской знати. Ровесник 19 века, в 1821 году он окончил Московский университет, впоследствии стал его профессором, преподавателем истории, снискав огромны авторитет в научной среде. В 1841 году Погодина избрали академиком Петербургской академии наук по Отделению русского языка и словесности. Издавал журналы «Московский вестник» и «Москвитянин». Но главным делом его жизни было собирание документов и материалов по русской истории.
Что он только не собирал. А все благодаря своим деловым качествам, а иначе нельзя: коллекционирование — дело затратное! Михаил Петрович обладал завидной сметкой и умел считать деньги, сдавал жилье в наем, держал пансион, умело брал кредиты — только таким образом и можно было стать еще и коллекционером старинных и редких вещей: картин, книг, оружия, икон, посуды, рукописей, монет, короче говоря, всего, что имело отношение к истории России. Был здесь и сюртук Пушкина, в котором великий поэт дрался на дуэли с Дантесом. Погодин очень дорожил этой реликвией.
Михаил Петрович вообще был личностью уникальной — был знаком и помогал Лермонтову, Пушкину, Гоголю, Толстому. «Имя Погодина как собирателя — знатока всякой старины — сделалось известным в Москве всем и каждому. Кто бы ни добирался каким ни на есть путем до редкой рукописи, монеты, картины, — нес ее прежде всего к Погодину, который сразу говорил, чего принесенный предмет стоит», — вспоминал современник. Коллекцию свою он назвал «древлехранилище», разместив ее в своей усадьбе в Москве на Девичьем поле. Погодин хотел подарить уникальное собрание родному городу, обратившись в 1851 году к императору Николаю I с просьбой учредить в Москве «всероссийский народный музей», куда и должно было поступить собрание, и где историк мог бы стать директором.
Однако царь купил коллекцию Погодина не для Москвы, а для Петербурга, где она и осела, разделенная по частям. А Москва так и не получила своего национального музея. после кончины Погодина его вдова все же передаст в Пашков дом рабочую библиотеку мужа, но сказать, что таким образом восторжествовала справедливость, было бы слишком.
