Табула шестнадцатая. Вечная музыка

Выпуск 16
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Какая хрупкость и какая чистота в этих звуках! Они приносят умиротворение, и кажется будто ангел укрывает своими крыльями. Это знаменитая прелюдия До мажор из Первого тома ХТК — так меломаны называют «Хорошо темперированный клавир» Баха. Но только те, кто говорит на русском. Англо-саксы скажут: «The Forty-eight», что значит 48 прелюдий и фуг, объединённых в один цикл. Если бы кроме него композитор не создал ничего другого, то всё равно остался бы великим.
Звучит та же самая прелюдия До мажор. Вместо современного фортепиано — клавесин времён Баха. Вместо удивительной прозрачности и божественной чистоты — красивые, но такие «колючие» звуки. А ведь они должны вызывать ассоциации с ангелами и Благовещением, потому что сопутствующая фуга основана на теме хорала о благой вести Деве Марии. Но как добиться этого эффекта на барочных клавирах? На клавесине и на клавикорде нет легато, быстро затухает звук, и его силу практически не изменить. А хаммерклавир, предшественник фортепиано, ещё слишком несовершенен и нуждается в больших доработках. Так что Бах даже представить не мог те удивительные интонации, которые мы сейчас слышим в его прелюдиях и фугах.
Табула шестнадцатая. Вечная музыка
Он сочинил Первый том Хорошо темперированного клавира для старшего сына Фриде — так звали в семье девятилетнего Фридемана — дабы тот развивал технику: на клавирах тогда играли тремя пальцами, а Бах задействовал все пять. Возможно, что про пальцы — это ещё одна легенда «в копилке» композитора, но факт остаётся фактом: некоторые фуги из ХТК настолько сложные, там такие переплетения голосов, что даже пяти пальцев бывает маловато.
Второй том появится позже, более чем через двадцать лет. Любимый Фриде давным-давно вырос, живёт отдельно и не нуждается в упражнениях. Но ведь есть младший сынок — Иоганн Кристиан. Может, для него Бах собрал созданное ранее, добавил новое, и появилось продолжение цикла? Как и в Первом томе, здесь 24 прелюдии и фуги. Они так же написаны в каждой из 12 тональностей, в мажоре и в миноре. Это связано с настройкой клавиров. Чёрные клавиши звучали фальшиво, и композиторы не использовали тональности, где их было много. А Бах показал: если весь инструмент настроить равномерно по полутонам, то можно и нужно сочинять во всех тональностях. Например, сколько новых красок открывается в немыслимом раньше, «плохом» Фа-диез мажоре!
Сейчас кажется, что только так и должно быть, но во времена Баха разгорелись настоящие баталии. Его сын Карл Филипп Эмануэль заявил: отец выступал не за равномерный строй, а за натуральный, но немного «подправленный». Мол, темперация по полутонам требовала массу времени, а композитор настраивал клавиры минут за 20, и они у него звучали «чисто и благозвучно». Это аргумент весомый, но он единственный. Других не нашлось до сих пор, поэтому бессмысленно спорить о том, на чьей стороне был Бах, и что он понимал под хорошей темперацией. Ясно одно: если бы композитор не написал ничего, кроме 48 прелюдий и фуг для клавира, то всё равно остался бы великим.

Последние выпуски программы

Табула тридцать вторая. «Страсти по Матфею»

Сегодня мы изучили «Страсти по Матфею» буквально по тактам, но сакральный смысл шедевра остаётся тайной.

Табула тридцать первая. Пьеса в стиле фэнтези

Бах прожил жизнь обычного церковного кантора: никуда не торопился, делал то, что должно и в результате стал первым навсегда.

Табула тридцатая. Музыкальное приношение

«Всемилостивейший король! В глубочайшей покорности посвящаю Вашему величеству „Музыкальное приношение“», — напишет Бах в предисловии к сборнику полифонических головоломок.

Поиск по сайту