«Как я встретил Нину…»
15 августа 2012
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
«В музыке и в жизни очень важна гармония, — размышлял Рихтер, — мужское и женское. Это, как на весах, все зависит от композитора. Бетховен — брутален. Как десять быков Аписов! Но Моцарта, Шопена, Дебюсси, как Бетховена, не сыграешь. Тут больше женственности, даже фригидности. А в Брамсе — какая-то середина. Он как пуп Земли…»
«У меня захватило дух, — вспоминал Рихтер, — когда я увидел Нину Львовну. Меня поразила эта певица. К тому же она была замечательно красива — настоящая принцесса…»
Он стал узнавать, кто она, откуда… Узналось — отец Нины Львовны родился в России, дед был французом родом из Тулузы; поселился в России, преподавал в Смольном институте, был хорош, умен, изящен… «Умер, слава богу до революции, — говорила Нина Львовна, — иначе бы и с ним расправились».
Ее мать, Ксения Николаевна, была замечательной певицей, исполнительницей вагнеровских опер; вела класс в Московской консерватории.
Нина Львовна родилась в Петербурге. Глазунов обратил внимание на чистоту и нежность ее голоса. Она была без ума от Санкт-Петербурга, а Рихтер Петербурга совершенно не переносил. «У Нины, — говорил он, — французские корни, но она постоянно повторяет, что она русская. Потому что, надо сказать, упряма и к тому же националистка…»
Дирижер Николай Аносов, отец Геннадия Рождественского, подарил Рихтеру мысль аккомпанировать Нине Дорлиак. С тех пор — с 1945 до 1961 года, когда она оставила пение, — они вместе дали бесчисленное множество концертов…
«Хорошо темперированный клавир. Том II»,
Прелюдия № 14 Фа-диез минор. В Большом зале шла очередная панихида.
Она стояла на сцене с чуть наклоненной головой. Ладони ее были раскрыты, но к концу арии она скрестила их на груди. Голос звучал так, как поют ангелы.
Когда я уже познакомился с Ниной Львовной, то рассказал ей о том впечатлении. Она смеялась и сказала, что выглядит так хорошо только на похоронах. Ее в консерватории уже называли плакальщицей.
Наш первый совместный концерт состоялся в 45-м году и на сцене стояла уже… Мелизанда! Мы исполняли Ахматовский цикл.
Фуга. Какое-то время жил в доме Надежды Николаевны Прохоровой. Это был дом со старыми московскими традициями — готовый поделиться всем, что есть.
Неожиданно с фронта пришел младший сын Надежды Николаевны и вечером ушел, чтобы больше не вернуться.
