«Курьер»

Давно я так не плакал в театре, как на премьере «Курьера» Владимира Панкова в Центре драматургии и режиссуры.

В небольшом подвале на Соколе, где для того, чтобы попасть в зрительный зал надо преодолеть несколько лестничных пролётов, а там, внизу — длинная кишка, может быть, раза в два или в три пошире обычного железнодорожного вагона, но и подлиннее, где в одной части — зрители, а две другие — узенькая площадка — остается актёрам, и вот в этих почти походных условиях вышел спектакль, который можно назвать одним из лучших, причем не только в нынешнем театральном сезоне. Сходил в театр и испытал там настоящее счастье, — это о «Курьере» Панкова, который он вымучивал, наверное, год, ну, может и поменьше, но не намного, а вышло так легко и — с какою-то цирковой лёгкостью. А цирковая лёгкость, как известно, даётся потом и кровью, а каждый эффектный трюк оттачивается ежедневными тренировками.

«Курьера» своего Панков поставил по повести Карена Шахназарова. Написал он ее ещё в советские годы, тогда же, в 82-м повесть опубликована в журнале «Юность», а в 86-м, уже в Перестройку, вышел одноимённый фильм Шахназарова, ставший, может, не культовым, но точно — одним из важных фильмов тех лет.

Три часа с антрактом в жанре саундрамы, когда-то открытой, придуманной Панковым и впервые презентованной на сцене этого самого Центра драматургии и режиссуры, правда, не на этой, а на чужой, арендованной площадке. В жанре, где каждый звук — эстрадной песни, спетой соло или хором или позвякивания вилок по тарелкам — становятся одинаково важными деталями сложной музыкальной партитуры спектакля. Поэтому у Панкова в команде одинаково важны и художник Максим Обрезков, и композиторы — Артём Ким и Сергей Родюков.

Панков к тексту Шахназарова отнёсся бережно, можно даже сказать, с большим пиететом, не в силах лишить публику удовольствия от «теряющегося» в диалогах авторского текста. Он оставляет его, вкладывая в уста то героя, не забывающего рассказать о внутренних переживаниях, или кого-то другого, кто, когда разводятся родители главного героя, обращает наше внимание на то, что в глазах мамы «погасли звёздочки несбывшихся надежд».

Повесть Шахназарова — это хорошая и вполне традиционная советская проза о взрослении. Даже просто — хорошая проза о взрослении на фоне позднесоветского быта.

История Ивана, так зовут героя, она — о том, как жизнь молодая и по-своему прекрасная, весёлая, как она… проходит. На фоне отношений с родителями, которые всё время что-то говорят и всё время хотят чем-то помочь и желают только хорошего, говорят что-то важное, а кажется — бубнят какую-то бесполезную и обязательную ерунду, про первую любовь, нелепую, когда Иван никак не может и так и не находит в отношениях с Катей верный, естественный тон, когда кажется, что будущее большое и важное вот-вот наступит, а наступает… афганская война. То с одной, то с другой стороны сцены работает старый советский телевизор и там — программа «Время», программа «Взгляд», где к Владу Листьеву приходят вернувшиеся с афганской войны ребята, грудь в орденах, и не понимают, почему их официально приравняли к участникам Великой Отечественной, а на улице встречают по-другому… То хором, то соло актёры много и часто поют, танцуют и узкая полоска сцены не помеха для массовых сцен. В скобках можно заметить, что и в фильме Шахназарова отечественные хиты вели диалог со шлягерами зарубежной эстрады, а прошедшие годы, вернее, десятилетия, окончательно уравняли их ценность.

Когда спектакль начинается, на авансцене — несколько секций обычного советского бетонного забора, в финале этот же забор «забирает» Ивана, который уходит в армию, так и не найдя себя в мирной жизни. Уходит, подарив другу своё единственное пальто и пожелав ему мечтать о чём-нибудь великом.

«Курьер» Панкова — это, конечно, в первую очередь, работа и успех большой и слаженной команды. Во всём, в каждом движении каждого из участников истории чувствуется одержимость единым замыслом, чувствуется общее дыхание и — служение, точь-в-точь, как просил об этом актёров Станиславский в своей неоконченной работе «Этика и дисциплина».

В спектакле, как я сказал уже, командном, почти каждый герой имеет своё соло, а Павел Акимкин — даже не одно, поскольку ему достаётся сразу несколько ролей, и в памяти остаются выходы — да, это каждый раз почти цирковые выходы, — профессора, Катиного отца, в исполнении Сергея Юшкевича, все герои Акимкина и, конечно, главный герой — Иван. Премьера «Курьера» открывает, на мой взгляд, выдающегося молодого артиста, невероятно пластичного — и внешне пластичного, и внутренне, Александр Фокин воспринимается как альтер эго режиссёра, потому что даже внешне он похож на Панкова. Нелепый, искренний, глупый, добрый, который вместе с Катей-Марией Роскошо, одновременно и типажной, и заметной, поёт «Я так хочу быть с тобой!..», а потом на глазах у неё выпивает в гостях на голодный желудок флакон духов «Клема», от чего потом сильно страдает.

В спектакле много смешного. Тут и игры с советским кино вроде учительниц, пришедших к Ивану и его брошенной мужем маме прямиком из «Иронии судьбы…», или шаржированной, мультяшной, почти цирковой эксцентричной пластики — в сценах в советской редакции, или — когда дома у Кати собираются друзья семьи и начинается вечный разговор отцов про детей, одновременно смешной и грустный, потому что родители — на самом деле — очень часто хотят понять своих детей и очень страдают от отсутствия взаимопонимания. Тут все родители плачут.