«Таня»

Среди театральных премьер, «о которых говорят», — «Таня» Константина Богомолова, причем важным дополнением к этой премьере стало ещё и то, что, кроме спектакля, публика имеет возможность обозреть отремонтированный и реконструированный Театр на Малой Бронной.

Судя по результатам, доступным публике, — по интерьерам фойе, зрительного зала, высокотехнологичному гардеробу — делалось всё уже под нового худрука, поэтому цвета фойе и зала — самые модные и в этом смысле ожидаемые.

Но Богомолов изменил бы себе, если бы не обманул ожиданий публики. Только проявилось это не в интерьерах, а в том, как он отнесся ко вполне классической — с точки зрения советской театральной классики — пьесе Алексея Арбузова и ее героям, сегодня, пожалуй, подзабытым, но когда-то в сознании советских зрителей прочно связанным с великими актрисами: в роли Тани прославились Мария Бабанова, Ольга Яковлева, Алиса Фрейндлих…

Богомолов, великий и ужасный деконструктор классических романов и пьес, чувствует время, — перефразируя известный вопрос Льва Толстого, Богомолов держит руку на пульсе сразу и как врач, и как гробовщик и, чувствуя это самое время, отнесся к героям «Тани» и к самой заглавной героине со всей серьезностью, не изменив при этом ни своим более или менее постоянным соавторам и соратникам, ни себе, то есть, например, привычной манере изображения: вот — герои, а вот — экран, на которых они же — крупным планом. Но в этот раз укрупнение не делает героев карикатурными, не искривляет пространство и даже не изменяет черно-белому времени, в которое была написана эта еще довоенная пьеса.

Всякая жизнь может быть рассказана в книге или со сцены как история взросления или даже мужания, даже если речь — о девушке, которую — точно в духе ныне привычного инфантилизма, когда все до старости Лены, Милы и Тани, драматург называет именно таким — детским, домашним, не паспортным именем.

В «Тане», впрочем, как и в относительно недавнем спектакле «Дядя Лёва» по ещё одной культовой пьесе другого советского классика Леонида Зорина «Покровские ворота», Богомолов позволяет себе быть лириком, больше того — даже сентиментальным. Комментируя очередной сюжетный поворот, режиссер выводит на экран слова: «Растаял ребенок, как снег от жаркого солнца». Умеющий быть и безжалостным, и холодным, он не то, чтобы проникается судьбой Тани, но заинтересованно следит за тем, как меняется она, как меняют героиню ее перемещения в пространстве. Эти титры-комментарии для Богомолова еще и привычная игра с текстом, со зрителями, то более, то менее тонкая. Знающий, что нынешний потребитель привык к бонус-трекам, режиссер для тех, кто постарше в какой-то момент под живописный снег на экране включает запись «Сна Татьяны» в щедро декорированном исполнении народного артиста СССР Иннокентия Михайловича Смоктуновского, а в финале — обозначая ее титром «Звучит музыка из далекого будущего» — и для тех, кто постарше и для всех остальных заводит песню Yesterday.

Богомолов — из тех, кто умеет рассказывать истории. Любые истории. Длинные истории. Современные, шальные, безобразные, строгие и вот, как теперь выясняется, негромкой историей, где точно задание все получили говорить или даже играть вполголоса, — и такой историей он может увлечь на полтора часа без антракта. Открыл публике в заглавной роли недавнюю выпускницу ГИТИСа Анну Патокину и, видно, сам получил удовольствие от работы с Дмитрием Куличковым и зрителям такую возможность тоже предоставил, имея в виду, что мужчин-героев сегодня на нашей сцене раз-два и обчелся, а Куличков в этом смысле — редкая находка на роль Шаманова, который, по замыслу Арбузова, должен появиться и — влюбить в себя с первой минуты.