Табула восьмая. Любимая «Аделаида»
Выпуск 8
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Весь мир, как известно, делится на пешеходов и водителей. К последним относился Морис Равель. Страсть к машинам передалась ему от отца, создателя автомобильного бренда «Равель». Папа часто брал маленького сына с собой на завод и показывал работу станков и конвейеров. Морис стал фанатом промышленных пейзажей, описывал их в сочных красках как подобает романтической натуре: «Передо мной открывается гигантский район с дымящими трубами зданий, похожими на величественные романские соборы из чугуна… А над ним летают аэропланы…»
Восхищение «воздушными» машинами привело к поступку, который шокировал общественность. Почти в сорок лет Равель ушёл добровольцем на Первую мировую войну, мечтая сесть за штурвал бомбардировщика. Но получил отказ из-за хлипкого телосложения: чтобы поднимать в небо тяжёлую технику, ему не хватило 2-х килограммов веса. Равеля направили в автомобильный дивизион.
Вверенный грузовичок он назвал также, как и недавно написанный балет — «Аделаидой». Пока друзья улаживали проблемы с постановкой спектакля, Равель пытался справиться с капризами «железной леди», которая часто ломалась прямо на дороге, делая Мориса мишенью для атак противника с воздуха. Он держался мужественно, рвался на передовую.
Однажды композитору передали стихи, сочинённые для него лейтенантом прямо в траншее. Тогда Равель понял, что непоколебимая вера в прекрасное — самое сильное оружие против жестокости и смерти. Начатую перед уходом на фронт фортепианную сюиту «Гробница Куперена» поспешил дописать сразу же после демобилизации. Первоначальную идею воскресить стиль музыки эпохи барокко переосмыслил, посвятив каждую из шести частей памяти друзей, погибших на войне.
Когда композитора спросили, почему «Гробница Куперена» получилась скорее светлой, чем грустной, Равель ответил: «Мёртвым и так хватает печали». После перенесённых тягот войны у Мориса забарахлил собственный мотор — сердечная аритмия провоцировала головные боли. Он всё реже садился за руль, предпочитая такси. По злой иронии, композитор попал в страшную автомобильную аварию, находясь на пассажирском кресле. Когда же врачи предложили ему на время реабилитации пересесть в инвалидную коляску, он категорически отказался.
