Плафон зала Гранд-опера

Этот плафон сделал помпезную Гранд-опера модным объектом, заставил говорить о нём, как позже будут говорить о трубах Центра Помпиду или пирамидах Лувра. Министр культуры Мальро, который заказал эту работу Шагалу, знал, что будет скандал, но был уверен в победе.

Марк Шагал взялся за колоссальный проект, когда ему было уже 77 лет, потратил на него более года и полностью отказался от вознаграждения. По мистическим представлениям художника, всё во вселенной держится на любви и направляется ею; живые существа и предметы вовлечены в общее движение, где нет ни низа, ни верха, ни силы тяжести, ни сопротивления — это идеальные условия, чтобы заняться росписью потолка.

Готовая работа поражает сегодня своей цветовой гаммой и множеством деталей: крылатые персонажи, здания, музыкальные инструменты. При желании можно найти портрет самого Шагала, а также заказчика Андре Мальро. Но в этом кажущемся вихре существует свой порядок. В плафоне есть центральный медальон, посвящённый четырём именам — Бизе, Верди, Бетховен и Глюк — и основное панно, куда помещено ещё десять имён с иллюстрациями к их главным работам. Человек из России, Шагал щедро представил отечественное искусство. Вот Мусоргский «Борис Годунов». Доминирует синий цвет: царь на троне, безмолвный народ, погружённый в полную синеву. Дальше «Жар-птица» Стравинского: озарённое светом огня волшебное дерево, приплясывающий ангел-музыкант с телом-виолончелью. Вот озеро, женщина-лебедь с букетом в руке — это Чайковский. Рядом Равель, Дебюсси, Эйфелева башня, само здание Гранд-опера.

А что было здесь до этих чудес? Что было, то и осталось. Академическое панно Эжена Ленепве, изображающее муз, просто закрыто пенопластовыми щитами, которые при желании легко можно убрать. Но никто не собирается этого делать. Познакомившись с Шагалом в 1912 году, поэт Аполлинер назвал его живопись сверхъестественной. В этом, наверное, весь секрет.