Портрет Мусоргского

Если литературу Репин прославил портретами Гоголя, Тургенева, Льва Толстого, то музыку — в первую очередь портретом Мусоргского, с которого началась его галерея композиторов. Весной 1881 года критик Стасов сообщил художнику, что Модест Петрович находится в Николаевском военном госпитале в крайне тяжёлом состоянии. «Как жаль эту гениальную силу, так глупо с собой распорядившуюся физически», — писал Стасов.

Репин воспринял это сообщение как миссию и за четыре сеанса — со 2-го по 5-е марта — создал единственный прижизненный портрет композитора, который считается теперь наиболее глубоким и точным. Художнику, конечно, нужно было торопиться, времени в его распоряжении было совсем мало. Но ему повезло. По воспоминаниям того же Стасова, «в начале поста для Мусоргского наступил такой период болезни, когда он посвежел, приободрился, повеселел, веровал в скорое исцеление и мечтал о новых музыкальных работах… К тому же, погода стояла чудесная, и большая с высокими окнами комната композитора была вся залита солнечным светом…»

Мусоргский на портрете сидит одетый в халат с малиновыми бархатными отворотами, с наклонённой немного головой, в глубокой задумчивости. Падающий на лоб солнечный свет «гасит» болезненную красноту лица. Взъерошенные волосы, растрёпанная борода напоминают о мятежном характере уставшего, но всё ещё сильного человека. Пустой задний план — Мусоргский будто изображён на фоне неба — рождает иллюзию открытого пространства. Этот человек в реальности и уже в истории — той истории, которая воздаёт каждому по заслугам.

В творчестве Репина это уникальный случай, когда портрет пришлось писать с человека, которому позировать уже было не надо. И именно этот схваченный эмоциональный эффект, достигнутая в работе широта и свобода, почти пленэрное присутствие света невероятно поразили современников, открыв для самого художника новую дорогу. Впереди его портреты Глинки, Бородина, Глазунова, Лядова, Римского-Корсакова, если говорить только о музыке