Корова и скрипка
Выпуск 11
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
В этой картине всё неожиданно и алогично, хотя для своего времени такой контраст — не такая уж и редкость. В 1913 году разрушение и гибель старых форм — довольно привычный контекст. И всё же для задержавшихся в прошлом требовались объяснения. «Алогическое сопоставление двух форм — это момент борьбы с логизмом…» — укажет Малевич на оборотной стороне своей картины «Корова и скрипка».
Летом 13-го года художник живёт в Кунцеве на даче, где пишет на деревянных полках разломанной этажерки три разные картины. Почему на досках? Чтобы не тратиться на холсты. Интересующий нас сюжет — центральная часть кунцевского триптиха. На кубо-футуристическом фоне из разных объемов изображена огромная скрипка, бесконечно любимая в те же годы Пикассо и Браком. Верхнюю часть корпуса её перекрывает небольшая корова, как будто с вывески мясной лавки. Или с какой-то картинки. Неважно, само соседство слагаемых, их размеры и стиль — всё здесь говорит о контрасте.
Для Малевича — это как раз то, что и надо. «Интуитивное чувство нашло в вещах энергию диссонансов, полученных от встречи двух противоположных форм», — объясняет он непонятливым в одной из своих статей. И всё это исключительно потому, что на столкновении противоположностей и происходит естественный выброс художественных смыслов.
Главный из этих смыслов — демонстрация свободы. Вспомним фразу про борьбу с логизмом. Отсюда, от нахлынувшего свободомыслия исходит отрицание сюжета, художественной традиции, что кажется сегодня самонадеянным и высокомерным. Однако авангарду того времени было тесно в рамках бесконечной тавтологии, когда одно и то же повторялось всё теми же приёмами много лет. И потому странный тандем «корова и скрипка» своей дачной задиристостью был призван выстраивать новую красоту.
Казимир Малевич. «Корова и скрипка», 1913 год. Государственный русский музей
