Не сотвори себе кумира

Это история развенчания иллюзий и обретения уверенности в собственной избранности и независимости от важных имён на обложке партитуры. Доказательства — на титульном листе одной симфонии, яростно стёртом автором до дыр.

Он был на виду у всех. В годы величия, побед и всемогущества и в моменты поражений и упадка. Выдающиеся личные качества привели его на вершину человеческого Олимпа. Они же стали причиной низвержения и остракизма. Гениальный стратег, который однажды оступился и потерпел полный крах. Наполеон Бонапарт. Он был смел, отважен, рисковал и был честолюбив. Он владел умами тысяч современников, видевших в нём идеал воинской доблести и беспримерной отваги. На первых порах.

В числе восторженных почитателей Наполеона — современник и почти одногодка Людвиг ван Бетховен. Он пристально следил за деятельностью полководца, будь то Италия, Египет или родные австро-немецкие земли. До поры до времени композитор пребывал под сильным впечатлением от того, кто, как ему казалось, олицетворял идеалы свободы и всеобщего равенства. Вплоть до тех пор, пока Бонапарт не счёл себя «равнее» прочих и не короновался Императором. Кумир похоронил себя сам. Остались несбывшиеся надежды и разочарование.

«И этот тоже — всего лишь заурядный человек!» — говорят, воскликнул Бетховен при известии о поступке Наполеона. Всё это — предыстория долгих метаний Бетховена по поводу посвящения Третьей «Героической симфонии». Эффектная сцена, изображающая, как композитор разрывает титульный лист симфонии с именем Бонапарта, исторически не подтверждена. А вот факт того, что имя новоиспечённого императора всё-таки значится на сохранившейся авторизованной копии, неопровержим. Рукой Бетховена твёрдо выведено: «Написана в честь Бонапарта». Данный лист датирован несколькими месяцами позже того, как Наполеон в мае 1804 года объявил себя «императором французов». Это означает одно: решение отказаться от броского и гордого посвящения «Бетховен — Бонапарту» (звучит словно вызов соперника на дуэль!) композитор принял не сразу.

Порой с иллюзиями расстаются годами. Да и расстаются ли? Дальнейшая история посвящения Третьей симфонии достаточно прозаична. На место стёртого «Посвящена Бонапарту» постепенно пришло обыденное «Его светлейшему высочеству князю Лобковицу», тому самому патрону, который платил реальные деньги за право единоличного исполнения симфонии у себя во дворце в течение полугода. Но при этом сочинение, увы, потеряло эксклюзивность. Композитора, уверенного в исключительных музыкальных достоинствах нового творения, такое положение дел едва ли устраивало. В итоге в венском издании 1806 года инструментальных партий появилось дополнение: «Героическая симфония, сочинённая в честь памяти о великом человеке».

Какого великого человека имел в виду Бетховен? Неужели Наполеон всё ещё владел помыслами композитора, расписавшегося тем самым в политической и духовной гибели бывшего кумира? Или на авансцену уже вышел новый персонаж, как полагают некоторые, Луи Фердинанд, принц Прусский, прекрасно знавший Бетховена, спонсировавший несколько исполнений симфонии и героически погибший в открытом бою с французами? Документально данная гипотеза не подтверждена.

Думается, разгадка тайны посвящения «Героической» симфонии Бетховена кроется за пределами текстологии — в области ценностной характеристики музыки классика как таковой. «Герой» для Бетховена — идеальный образ того, кому самим Богом завещано изменить мир к лучшему. Тот, чью память нужно чтить. И тот, кто несёт людям свет и добро во все времена.