Владимир Орлов. «Альтист Данилов»
Выпуск 23
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Есть ли прототип у альтиста Данилова? «Да, есть!» — говорил автор одноимённого романа предперестроечной поры Владимир Орлов, сообщая попутно, что его приятель в Большом театре играл на альте и очень гордился этим «прототипством». Профессиональная сторона дела тут крайне важна, так как герой поглощен музыкой. Именно игра на альте, а вовсе не сверхъестественные способности (Данилов фантастическим образом происходит от отца-демона) помогают ему в преодолении неурядиц. А их хватает. Роман писался в 70-годах, когда советская интеллигенция спальных районов вела безуспешную борьбу с бытовой неустроенностью, и отсутствие видимых перспектив компенсировала чтением Борхеса с Маркесом, а также интересом к немейнстримной культуре. Поэтому Данилов как один из них (хоть и прибыл из чужих миров) слушает не только классику, но и то, что за её пределами — от песен трувера XIII-го века до Арнольда Шенберга и Пауля Хиндемита.
Вот эпизод, где наш герой участвует в премьере симфонии композитора-новатора Переслегина. «Данилов был похоже, не только в Клубе медицинских работников, он был везде, — описывает его ощущения автор. — А время замерло. Всюду замерло, но не в музыке. Там оно текло — и рвалось, и перекатывалось по камням, в отчаянной усталости».
Эта игра со временем и пространством, мистицизм и знаки скрытого смысла, в сопоставлении с фактурностью реальной Москвы, способствовали тому, что роман Орлова читатели 80-х годов начали сравнивать с недавно освоенным «Мастером и Маргаритой». Тот же безудержный полёт фантазии и поиск высоких смыслов в соединении с ироничным взглядом на многие вещи. Поэтому в книге есть привет Джону Кейджу с его идеей музыки-тишины: звуки настолько несовершенны, что сочиненное должно звучать лишь в душе, и тогда оно будет истинным искусством! Чем не выход для талантливого одиночки? Орлову не нравилось сравнение его романа с классикой. В любом случае, его Данилов — полудемон-получеловек — проходит путь, обратный пути булгаковского Мастера: музыкант отказывается от вечности и покоя во имя творчества и обретения себя как земной личности. Насколько это обретение состоялось, это уже другой вопрос.
Альтист Данилов, Владимир Орлов, 1980 г.
