Что мы знаем о Ференце Листе?

Большой зал Московской консерватории. Концерт уже закончен и можно спокойно побродить в тишине, рассматривая полотна на стенах. Вот портрет внушительных размеров в золоченой раме — пожилой седовласый мужчина в сутане и с бревиарием в руках опирается на рояль. В его статной фигуре, в лице, будто высеченном из камня, столько мощи и силы! Это Ференц Лист. Именно таким увидел великого пианиста и композитора художник Илья Репин, и таким представляем себе его мы. Бродский писал: «Корвет разрезает волны профилем Франца Листа». Но почему Франца? Да и сравнение с корветом для современников музыканта было бы очень странным. Каким запомнили Листа те, кто жил с ним в одно время, и о чем, порою, забываем мы?

«Высокий, худой, с прелестными белокурыми волосами и глазами, цвета морской волны. Они иногда — синие, как небо, а временами — зелёные, как изумруды», — писали о Листе в своих альбомах восторженные поклонницы. Он был красив, как Адонис, это повлияло и на его жизнь, и на его творчество. Бесконечные романы, влюблённости, скандалы отнимали силы и время у Листа-композитора — он написал бы намного больше, чем две симфонии, несколько ораторий и небольшие симфонические поэмы. Остальное — песни и миниатюры для фортепиано. Но современники об этом не сожалели — они весьма прохладно относились к его музыке. Зато превозносили его как пианиста, а ореол героя-любовника только добавлял популярности прекрасному странствующему менестрелю.

Однажды из-за него подрались две подруги — графиня Мари д’Агу и писательница Жорж Санд. Одна оставила ради него семью, уехала в другую страну, родила троих детей. Другая воспылала неожиданной страстью. Женщины вцепились друг другу в волосы, а Лист в это время укрылся в соседней комнате. Натура нежная и чувствительная, он говорил о себе со вздохом и без намёка на иронию — «каторжник любви».

Ференц Лист стал символом венгерской музыки, но в Венгрии никогда не жил и по одним сведениям вообще не говорил на венгерском, а по другим — очень плохо. Только две страны называют его Ференцем — Россия и Венгрия, для всего остального мира он Франц. Родился в Венгрии, которая входила в состав Австрии. Первые слова — мама и папа — сказал на немецком, учился писать и читать тоже на немецком. В 12-ть стал парижанином, и второй «родной» язык — французский. Для комфортной жизни выбирал Германию, Италию и Швейцарию. С исторической родиной впервые решил познакомиться, когда ему было под тридцать, а регулярные поездки в Пешт — это уже в старости. Так кем же был, герр доктор Лист? Австрийский Император Франц Иосиф Первый в середине 19-го века возвёл музыканта в рыцарское достоинство, и при этом оставил собственноручную запись полного имени композитора: Франц Риттер фон Лист. Без вариантов. Ну, а для нас маэстро — первый великий космополит.

Аббат за роялем — как часто мы слышим это о Листе. Но аббатом он не был, хотя последние лет 20-ть своей жизни ходил в сутане. Он принял, так называемый, малый постриг, без каких-либо серьёзных ограничений. Интереснее другое. «Я, нижеподписавшийся Ференц Лист, католик, проживающий в Париже, подтверждаю, что желаю стать масоном…», — дальше соответствующие клятвы и обязательства тридцатилетнего музыканта. Уже через год, в нарушение устава, его возведут в чин мастера. Масоном он останется до самой смерти и не будет считать это грехом.

Великий меценат и великий грешник, отчаянный скандалист и нежный отец Ференц Лист скончался в Байройте. Больной, он приехал на фестиваль, чтобы поддержать любимую дочь Козиму. После смерти Рихарада Вагнера она возглавила фестиваль имени своего мужа. Чтобы не омрачать торжество, местные власти по согласованию с Козимой траур не объявили. Какая горькая ирония судьбы! Листа не похоронили на родине в Венгрии, которую он горячо любил и в собственном доме в Пеште когда-то создал первую национальную консерваторию. Он не нашел последнего приюта в Веймаре, который превратил в новый музыкальный центр Европы, или в Риме, где пытался найти духовную гармонию. В любом из этих городов его жизненного «треугольника», могила Листа стала бы местом паломничества. Вместо этого прах великого пианиста и композитора покоится на тихом кладбище Байройта. Здесь он обречён навсегда оставаться лишь тенью своего зятя — Рихарда Вагнера.