Гайдн и путешествия

Моцарт много путешествовал с раннего детства, Ференц Лист объездил всю Европу. Гайдн же большую часть жизни если и удалялся от Вены, то не далее, чем на восемьдесят километров. Пятьдесят восемь лет он курсировал между австрийской столицей, Айзенштадтом, замком Эстерхаз на озере Нойзидлер и Пресбургом (так называлась тогда Братислава — нынешняя столица Словакии).

Основными средствами передвижения были коляски, повозки и кареты, а базовой тягловой силой — лошадь. Французский сочинитель и основатель фортепьянной фабрики Игнац Плейель брал у Гайдна уроки композиции и часть из них оплатил добрым конём. Маэстро это доставило немалое беспокойство: его жильё в Айзенштадте конюшней не располагало, к тому же пришлось просить князя Эстерхази о выделении фуража. Однако обладание личным экипажем чрезвычайно льстило самолюбию композитора. Один из своих концертов в Пресбурге он упреждал письмом, в котором сообщал, что поедет на собственной лошади, а поскольку расстояние было немалым, просил на полпути организовать ему смену жеребца.

Личный гужевой транспорт вполне эффективно дополняла система почтовых. Состоятельные люди предпочитали арендовать экипаж целиком и наслаждаться поездкой в одиночестве или в компании близких людей. К вояжу класса люкс прилагались два кучера: один обеспечивал движение, второй следил за сохранностью багажа. На смену лошадей на станции отводилось не более четырёх минут. Остановить экипаж в пути кучер имел право лишь из уважения к естественным надобностям путешественников.

Возможность познакомиться с новым средством передвижения выпала Гайдну в 1790 году, когда он оставил службу на князей Эстерхази и заключил с преуспевающим британским импресарио Иоганном Саломоном контракт на серию выступлений в Лондоне. Своё первое зарубежное путешествие композитор начал 15 декабря в Вене и в канун Нового года добрался до портового города Кале. Там он погрузился на корабль, чтобы впервые выйти в море и пересечь Ла-Манш. В письме к Марианне фон Генцингер маэстро так описывает охватившие его чувства: «На протяжении всего плавания я оставался на палубе, чтобы смотреть на это огромное чудовище — океан. Пока на нём не было волнения, я не испытывал страха, но, когда подул сильный ветер, крепчавший с каждой минутой, и я увидел яростно вздымающиеся волны, меня охватила тревога, и я немного забеспокоился. Но я преодолел это чувство и в целости и сохранности прибыл в Англию, даже, по сути дела, не испытав морской болезни».

Композитор вспоминал, как один из его первых венских работодателей, директор театра Бернадоне Курц, попросил сымпровизировать море. Гайдн растерялся, ведь тогда он не знал, как море выглядит. Теперь всё было по-другому! В оратории «Сотворение мира» море звучит у него подобно дикому зверю.