Опера «Фальстаф»: история о том, чем закончился музыкально-кулинарный поединок Верди и Россини

«Фальстаф» — последняя, 26-я по счёту опера Верди. Её могло и не быть, не попадись на глаза композитору статья в популярном музыкальном журнале с цитатой Джоаккино Россини. Корифей буффонады отказывал коллеге в способности работать в комическом жанре и признавал за ним лишь дар «убивать» героев в глубокомысленных трагедиях. Уязвлённый критикой Верди более десяти лет готовился к написанию «весёлой» оперы. Наконец, 9 февраля 1893 года в Ла Скала состоялась ошеломляюще успешная премьера «Фальстафа», где главный персонаж отчасти напоминает Россини. По крайней мере, оба не знают меры в еде и крепких напитках.

Перед представлением маститый Верди волнуется как дебютант. Даже самый лакомый кусок не лезет в горло. Мозг питается горькими воспоминаниями о неудачах первой комической оперы «Король на час». Она с треском провалилась на этой же сцене более полувека назад. С тех пор Джузеппе исключал из своего авторского «меню» сладенькие сюжеты. Но масла в огонь после «перчинки» Россини подлил Арриго Бойто. Прекрасный не только композитор, но и поэт вручил Верди либретто на основе двух шекспировских пьес: «Виндзорские насмешницы» и «Король Генрих IV». Текст был настолько совершенным, что Верди не изменил ни строчки. На этом исключения из правил не закончились.

Маэстро начал писать музыку с конца, что никогда ранее не делал. Первой стала финальная хоровая фуга: девять голосов слились в упоительном по красоте ансамбле. Композитор отказался от привычных длинных сцен и арий. Нет, он не посадил на голодный паёк того же Фальстафа: в каждом из трёх актов у него есть яркий номер. Особенно сочной по звуку и тесситуре получилась ариетта из второго акта. Но первому исполнителю главной роли –французскому баритону Виктору Морелю — Верди советовал не зацикливаться на вокале, а сконцентрироваться на драматургии. Среди солистов была и «сладкая парочка»: Нанетту пела примадонна Ла Скала Аделина Штеле, партию её поклонника Фентона, по сюжету мнимого, а в действительности реального, доверили новичку миланской сцены, 27-летнему тенору Эдоардо Гарбину. С ним занимался лично Верди.

Интерес к спектаклю подогревался тем, что репетиции с осени 1892 года велись в строжайшем секрете. Так захотел Верди. Он не переставал сомневаться в успехе дерзкого начинания и одновременно жаждал реванша. Завеса тайны лишь подогрела финансовые аппетиты администрации театра: стоимость билетов в десятки раз превысила стандартные расценки. О потраченных деньгах публика не пожалела. Она больше часа бисировала, отведав превосходную музыкальную «трапезу». Будь жив Россини, ему бы явно пришлось по вкусу певческое и оркестровое пиршество «Фальстафа».

Текст: Ирина Столярова