«Верю!» — на грани драмы и фарса

21-го мая 1892 года шоу в миланском театре Даль Верме завершится двойным убийством. Оркестровые краски не предвещают скорой трагедии, живо рисуя мирный деревенский пейзаж. Руджеро Леонкавалло(открывается в новом окне) представляет публике оперу «Паяцы», которая прославит его, сделав одним из основателей веризма.

За дирижёрским пультом руководит процессом великий Артуро Тосканини. На сцене — комедианты и нарядные крестьяне ожидают спектакля. За кулисами жена главного героя собирается бежать с селянином. Обманутый муж в отчаянии поёт «Смейся паяц над разбитой любовью», а наивные зрители не понимают, где игра, а где истинные страдания. И только реплика паяца: «Комедия окончена!», — убеждает зал в реальности трагедии. Публика безумствует и говорит однозначное: «Верю!».

«Веро» в переводе с итальянского — подлинный. Леонкавалло вмиг обретает титул одного из основателей нового направления в классической музыке — веризма. Почётное звание он делит с коллегой Пьетро Масканьи(открывается в новом окне). Тот выиграл конкурс музыкального издательства и двумя годами раньше взорвал оперный мир своей «Сельской честью». Опера Руджеро проиграла то состязание, но за дело взялся Тосканини. Именно он предложил к авторскому названию «Паяц» добавить множественное число, словно напомнив знаменитую шекспировскую цитату: «Весь мир — театр, а люди в нем — актёры». С именем «Паяцы» шедевр Леонкавалло затмит успех соперника.

Но на этом неприятности композитора не закончатся. За либретто клеветники обвинят автора в плагиате. Он отстоит правду, рассказав историю из жизни о том, как его отец-судья отправил когда-то за решётку бродячего артиста, зарезавшего жену с любовником прямо в разгаре представления.

Ария терзаемого страстями паяца станет изюминкой репертуара лучших теноров. Здесь артист не может схалтурить, ему просто необходимо прожить роль. И её проживут Карузо и Ланца, Паваротти и Доминго.

Руджеро Леонкавалло написал девять опер, но ни одна не может сравниться с «Паяцами». Изумительная музыка, обнажая тонкую грань между драмой и фарсом, дарит бессмертие автору и наслаждение слушателю.