«Рождество Христово». Икона Московской школы (XVI век)

Пошёл Иосиф из Назарета в Вифлеем, потому что римский император Октавиан Август повелел пересчитать всех жителей на землях Римской империи. И люди отправились в свои города — туда, откуда происходили их предки. Иосиф и Мария были из рода Давида, родившегося в Вифлееме.

Мария беременна. Путь был долгий. Она устала. Но в городе не нашлось ни одной свободной гостиницы. Никто не согласился приютить семейство. Иосиф нашёл на окраине города вертеп — пещеру, в которой укрывались от непогоды пастухи.

«Когда же они были там, наступило ей время родить». Вдруг сияющее облако осветило их бедный приют, и засиял ослепительный свет. Появился младенец. Мария спеленала его, положила в ясли — кормушку для скота.

Так легко, как снежный пух,

Рождества крылатый дух

Озаряет небеса…

«Рождество Христово» — один из величайших шедевров Эрмитажа.

XVI век. Московская школа. Лёгкость и нежность письма, яркость красок, изящество и необычный для русских икон небесно-голубой фон — символ высоты, чистоты и божественной силы. «Видимое невидимого» называли иконы.

Каждое событие, которое мы наблюдаем, обычное, обыкновенное, совсем земное. Но каждое наполнено иным смыслом, иными тайнами. События, которые происходят в разные времена, чудесным образом соединяются здесь, сейчас. Времени для таких событий не существует.

Что же мы видим? Какие смыслы таятся в каждом образе?

Сияющее нежное видение — Богоматерь в пурпурном плаще лежит на ярко-красном ложе. Пурпур — цвет царской власти. А красный — цвет крови, жизни и искупления. Рядом в белых пеленах младенец. Белый — символ божественного света, цвет чистоты и простоты.

В католической традиции Дева Мария изображается сидящей, склонившейся над младенцем. Тем самым напоминается о том, что страданий она не испытала, и подчёркивается её непорочность. В православной же традиции в ранних иконах до XVII века Богородица изображается лежащей. Она не смотрит на сына, потому что он уже не принадлежит ей. Он принадлежит миру. А она заступница всех, кто попросит её, кто помолится ей, кто пожалуется ей. «Бог-Господь осиял нас не в образе Божием, чтобы не привести в трепет немощное человеческое естество, но в образе раба, чтобы освободить это порабощённое естество».

Домашние звери

Стояли в пещере,

Над яслями тёплая дымка плыла.

Корова и лошадь. В европейской живописи — вол и осёл. Своим дыханием они согревали младенца, успокаивали и веселили его.

Рождает Дева, дитя кричит, ангелы ликуют. Они сообщают радостную весть. Первым сообщили пастухам — простым людям, доверчивым, чистым сердцем. Они пришли поклониться и принесли свои дары: яйца, посох и свирель. Они — символ духовных пастырей, которые умеют беречь своё стадо и играть на свирели, то есть петь духовные мелодии, чтобы научить людей слышать и слушать божественную музыку и понимать чудесные видения.

Ангелы поют на небесах: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение!»

Звезда взошла. Она была яркая, и лучи её сияли даже днём. Она будто парила в воздухе низко над землёй. На земле родился небесный. Святой Дух, говорят, явился в образе звезды. И мудрецы Востока волхвы пошли. Надо идти без промедления, чтобы увидеть царя. Им предстоит длинный путь от знания того, что относительно, к знанию того, что абсолютно.

Мельхиор, Валтасар, Каспар поднесли подарки. Золото — символ царской власти, царственности. Ладан означает молитву, это символ священников, благочестия, божественного сияния. Смирна хранит от порчи и тления, но она напоминает и о готовности погибнуть. Триединство — драгоценнейшее божество, благочестивая душа и совершенно непорочная плоть. Волхвы научили нас дарить подарки, то есть напоминать нам о своей симпатии, преданности, нежности. В Рождество все немножко волхвы.

На этой иконе есть ещё один важный персонаж — Иосиф. Он кажется растерянным, глубоко потрясённым. Он свидетель невероятного. Он почувствовал, что время остановилось. Всё вокруг замерло: и ветер, и птицы в полёте, и звёзды на небе. Младенец родился, и время вернулось. Всё пошло своим чередом. Иосиф поражён и смущён.

А рядом с ним старик с палкой, с клюкой. Кто он? Что говорит? До сих пор спорят учёные. Может быть, это Иаков, сын Иосифа? Может быть, пророк Исайя? А может быть, искуситель, дух сомнений (клюка означает ложь): «Не верь, нет иного мира, кроме видимого, кроме мира здешнего»?

Это великая сцена — встреча двух миров: мира сомнения, искушения, соблазна и мира духа, мира, спасающего наш. Богородица смотрит на Иосифа с нежностью, с состраданием, печально. Её взгляд — помощь ему. «Иной мир существует. Он неподвластен земным законам. Просто доверься. Просто люби».

Рождество Христово — любимейший сюжет многих художников и композиторов. Дмитрий Бортнянский посвятил ему трогательный кондак — песнопение, особую молитву в честь этой иконы и в честь великого праздника.

«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Нет тьмы больше, только свет. Христос рождается! Выходите ему навстречу!