Франсиско де Сурбаран. «Отрочество Богоматери»

«Живописец монахов», «испанский Караваджо», он был тихим, спокойным, дружелюбным человеком.

Сурбаран подолгу жил в монастырях и любил беседовать со своим близким другом художником Веласкесом. Они обсуждали тайны мира и искусства. Он считал, что в каждом самом обыкновенном человеке таятся божественные искры — отблески божественного света. Нужно только вглядеться.

«Не стоит много размышлять в этой жизни, — говорил он. — Есть смысл только любить».

Каждая его картина — смиренная молитва. Сурбаран всегда рисовал в тёмной комнате и говорил, что глаза начинают постепенно привыкать к темноте и различают невидимое, скрытое светом.

Однажды он заметил, как его маленькая дочка Мануэла слушала историю о детстве Девы Марии. Его поразила необыкновенная доверчивость, взгляды девочки и изумление. Ему захотелось этот миг остановить. Он начал рисовать и продолжал рассказывать о девочке Марии. Его тронула история, которая поведана в одном из апокрифов.

В три года маленькую Марию отвели в особую храмовую школу, где обучали наукам, чтению, умению вести хозяйство, пению и шитью. Мария была одной из лучших учениц, и ей поручали самую ответственную работу. Мария тихо росла, была послушна, любезна, доброжелательна. Ни одного неспокойного слова не сорвалось с уст этой юной девочки. Её речь была всегда приятна. Она рано лишилась родителей, но смиренно переносила своё горе. Она не походила на маленького ребёнка, а казалась уже взрослой, исполненной лет — с таким прилежанием она возносила моление. Лицо её блистало, словно снег. Она прилежно занималась рукоделием, вышивала священные орнаменты храма и размышляла с душой чистой и святой над многими уроками писания. Так говорится в апокрифе.

Чудесный момент простой молитвы смог передать Сурбаран. Он великолепный рассказчик, и для него каждая деталь наполнена глубоким мистическим смыслом. Казалось бы, так просто — соединение тёмного и светлого. Для Сурбарана это важный знак — символ скромности и чистоты. А пурпурное платье на маленькой Марии напоминает о величии, о царском достоинстве. Как важно соединить скромность, неприметность и величие!

Пауль Хиндемит в 1923 году написал на стихи Рильке пятнадцать песен для вокала и фортепиано «Житие Марии». Он говорил, что картины, посвящённые детству Богоматери, кажутся ему особенно притягательными, трогательными и важными для души. Они пронзительно нежны, потому что беззащитность, хрупкость и радостное удивление чудесам мира помогают нам жить, помогают нам справляться со сложностями судьбы и напоминают всем нам о том, что всё-таки мир наполнен любовью. И когда веришь в это, вновь хочется надеяться, жить, улыбаться.

Искусство не отражает жизнь. Оно порождает жизнь. В этом-то и заключается чудо.