Вычеркнутое посвящение

У композитора Дмитрия Шостаковича было два дня рождения. Первый — по факту появления на свет 25 сентября 1906 года. Второй — ровно через двадцать лет, 12 мая 1926-го, в день исполнения Первой симфонии, прославившей 19-летнего выпускника Ленинградской консерватории. На премьере, заявленной Ассоциацией современной музыки, присутствовал цвет северной столицы: Глазунов, Николаев, Андронников, Гаук… Учитель Шостаковича Максимилиан Штейнберг запишет в дневнике так: «Бурный успех Митиной симфонии. Скерцо бисировали. После концерта ужинали у Шостаковичей до двух часов ночи».

Симфония (как и имя автора) быстро завоёвывает популярность: дипломной работе Шостаковича рукоплещут Берлин, Филадельфия, Нью-Йорк, Москва… Музсектор Госиздата публикует симфонию, а также способствует изданию на Западе. Это было начало феноменальной славы композитора как в стране, так и за её пределами. Казалось бы, Первая симфония Шостаковича — история стремительного взлёта и невероятного успеха. Но она же — история забвения и многолетнего «заговора молчания».

О чём мы?

У Первой симфонии Шостаковича есть посвящение. Точнее — было в течение трёх лет с момента окончания партитуры и вплоть до рокового лета 1929 года. 12 июля адресата расстреляли по делу об антисоветской деятельности, а его имя надолго вычеркнули из истории, равно как и торжественную надпись в заглавии партитуры. Реабилитация придёт через 60 лет, но Симфонии уже не коснётся. Кто же этот человек, кому Шостакович посвятил своё первое симфоническое детище?

Михаил Владимирович Квадри — потомственный дворянин, в прошлом белый офицер, композитор и глава Московского содружества «Шести». Да-да, вы не ослышались. В 20-е годы в СССР были крайне популярны смелые и авангардные французы, именовавшие себя «Шестёркой». Один из них, Дариюс Мийо даже с успехом гастролировал в Советской России. И вот идея организации подобного союза возникла и в головах молодых талантливых композиторов-москвичей: Михаил Старокадомский, Виссарион Шебалин, Михаил Черёмухин, Юрий Никольский, Лев Оборин и их лидер и заводила — Михаил Квадри.

Музыканты гордо именовали себя «Шестёркой», часто встречались, много музицировали, играли свои сочинения и горячо обсуждали свежие работы. На совместных посиделках, которые проходили либо у Обориных на Солянке, либо у самого Квадри, постоянно звучала музыка новая и классическая, кипели творческие страсти, сталкивались мнения, и в спорах рождалась истина. Страницы дружеской переписки пестрят сообщениями о достижениях, замыслах, концертах и всём том, что составляет активную жизнь молодых людей.

В один прекрасный день к ним примкнёт Митя Шостакович из Ленинграда: юный композитор искал новых друзей, поддержки со стороны сверстников и более старших коллег, а также живительного творческого общения. Такую поддержку он найдёт в «Московской Шестёрке»: «Квадри и К°» (как шутливо их называл Шостакович) живейшим образом интересовались музыкой «ленинградского гения». Дружба Шостаковича и Квадри отметилась взаимными музыкальными «дарами». Квадри посвятил Шостаковичу «Вариации для фортепиано» и «Вступление и сказ к картинам Рериха», а Шостакович Квадри — басню «Стрекоза и муравей» и Первую симфонию.

На московскую премьеру Первой симфонии 8 января 1928 года Михаил Квадри явился громко и гордо, сообщая всем и каждому, что он духовный отец Шостаковича и адресат посвящения! Шостакович при этом тихо сидел в 16-м ряду зала и дружески посмеивался.

Ни Митя, ни Квадри ещё не знали, каким будет финал этой, как тогда казалось, счастливой истории…