Табула вторая. Как он выглядит?

Музыкальная история знает немало случаев, когда в маленьком теле творца умещался огромный талант. Равель, едва дотягивавший до роста в полтора метра, не знающим его в лицо поклонникам передавал через друзей, что он «очень высок и похож на кавалерийского офицера красотой и статью». Рассматривая в зеркале громоздившуюся на тщедушной шее непропорционально большую голову с несоразмерно огромными ушами, Морис хохотал до слёз, довольный своей выдумкой.

Своеобразные внешние данные композитор скрывал сногсшибательными нарядами: он носил щёгольские шляпы, лаковые туфли, вызывающе яркие галстуки. Желая пополнить гардероб, отправлялся к одному из лучших парижских портных. Однажды в суматохе примерки забыл в ателье ноты своей пьесы для арфы. Вспомнил о них только через несколько дней. Оказалось, что хозяин салона отнёс ноты на хранение к себе домой и вернул их Морису вместе с новым концертным фраком с обязательным нагрудным кармашком для носовых платков.

Как-то раз перед выступлением в Карнеги-холле Равель потерял платок с личной монограммой. Выходить на сцену он отказывался до тех пор, пока ему из отеля не привезли такой же. Морис чуть не сорвал церемонию открытия знаменитого парижского зала Плейель, потому как перед концертом поехал домой менять носки: в несвежих он отказывался дирижировать хореографической поэмой для оркестра «Вальс» — произведение он называл «танцем в обстановке императорского дворца середины 19 века».

Атмосферу эпохи Наполеона III композитор постарался повторить в своём загородном поместье Бельведер, расположенном в полусотни километров от Парижа. Внушительного размера здание поражало богатством внешнего декора и шикарным внутренним убранством. Но на поверку оказалось неудобным для жизни. Из-за болотистой местности в доме появилась плесень, а вещи постоянно были сырыми. Морису пришлось снять номер в столичном отеле, чтобы держать там запасной гардероб. Он договорился с горничной о заблаговременной проверке его одежды перед важными встречами и концертами. И всякий раз Равель просил её никому не рассказывать, что у него фактически женский размер обуви и подростковой длины брюки.