Табула десятая. Скажи мне, кто твой друг

В буфете Союза композиторов за чашкой дефицитного индийского чая «со слоном» и ванильными булочками по 9 копеек представители самой гуманной профессии сломали немало копий, обсуждая творчество своих коллег. Валерий Гаврилин не любил кулуарных «разборок». Но однажды случайно узнал, что его и Свиридова назвали «отсталой деревенщиной».

Валерий Александрович гордился таким «соседством» и навсегда запомнил первую встречу с Георгием Васильевичем. Вчерашний выпускник Ленинградской консерватории после премьеры вокального цикла «Русская тетрадь» переводил дух в артистической, и вдруг за дверью услышал тяжёлую поступь. В секунду перед ним вырос седовласый человек в массивных очках. Он представился Георгием Васильевичем Свиридовым и протянул ладонь для рукопожатия. С волнением в голосе гость признался, что давно не слышал композитора, который бы так тонко чувствовал первозданную красоту народной музыки.

Короткая встреча стала прологом к многолетней дружбе, несмотря на разницу в возрасте в четверть века. Они одинаково не любили долго разговаривать по телефону и взяли за правило обмениваться письмами, посылая их из одной столицы в другую. Гаврилин вдруг спохватился, что его мелкий и неразборчивый почерк может доставить неудобства близорукому адресату. Пока решал, не обратиться ли за помощью к жене, обычно правящей его каракули, получил почтовый конверт от Георгия Васильевича.

Вечно хмурый на людях Свиридов проникся к Гаврилину отеческой заботой, обращаясь к нему исключительно «Дорогой мой». Гаврилин спешил поделиться мыслями о своей «честной» музыке, которая в циничном современном мире представлялась ему трагически несвоевременной. Георгий Васильевич ради поддержки профессионального духа молодого коллеги бросил дела в Москве и поспешил к нему в Ленинград. Маленькому сыну Гаврилина Андрею не терпелось увидеть человека, похожего, по словам отца, на Деда Мороза: мол, ходит он в валенках и не расстаётся с большой палкой, напоминающей посох. Георгий Васильевич с порога вручил Гаврилину-младшему подарок. Прощаясь со старшим, дал напутствие, что «в условиях уничтожения русского насущного творчества нужно искать общения».

Через год после кончины Георгия Васильевича не станет и Гаврилина. Последняя партитура, оказавшаяся на пюпитре его рояля, была за авторством Свиридова. Музыка навсегда осталась символом их духовной связи.