Табула семнадцатая. Список Стасова

«Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья», — эти слова, написанные классиком советского юмора, могли бы стать эпиграфом к жизни классика русской музыки. Мусоргский заглянул в будущее, но так и не нашёл счастья в настоящем. Неприкаянный и одинокий, он личную жизнь превратил в тайну, а на поверхности осталось лишь несколько имён.

«Втюрена в Мусорянина», — писали про активистку «Могучей кучки», певицу Сашеньку Пургольд. Юная, милая, восторженная. Тайно вывезла в Европу и напечатала там запрещённый в России романс «Семинарист». Но Мусорянин подвиг не оценил и предложение руки и сердца не сделал. А в одном из писем сообщил: «Если узнаете, что я застрелился или повесился, это потому, что накануне женился». Отчего такая ненависть к браку у человека, не терпевшего одиночества? Этот вопрос ставил в тупик даже его гуру, ангела-хранителя Стасова, культуролога и журналиста. Он назвал всего три известных «влюбления» подопечного, и два из них — опять в певиц.

Знакомьтесь, Мария Шиловская, ученица Даргомыжского, любимица Глинки и Чайковского. Круглолицая брюнетка с ласковым взором, аккуратным носиком и пышными формами. Замужем, старше Мусорянина на 14 лет. Про свои поездки к ней в Москву композитор напишет: «завяз по бабьей части». А ещё посвятит романс «Что вам слова любви?». На этом — всё.

Александра Латышева, солистка Петербургских театров. Черноокая красотка с огненным темпераментом, старше на 9 лет. «Всегда ей любовался», — отметит Стасов, но дальше — неизвестность.

Наконец, главная претендентка на сердце композитора — Надежда Опочинина. Три года он жил в её семье: шестеро холостых братьев и она, незамужняя. Ему почти 30, ей — под 50. Похожа на Ахматову только без чёлки: глаза бездонные, брови соболиные и нос с горбинкой. Он посвятит ей 6 романсов, среди них — «Ночь». Другого такого, сокровенного, больше не будет никогда. Переписка их не сохранится, чужим туда входа нет. Останется лишь признание после смерти Опочининой: «измученный, я как пуганый ребёнок в вашу душу постучался… искал спасенья».

На этом единственный известный «донжуанский» список Мусорского заканчивается, но его подлинность вызывает сомнения. Исследователи едины лишь в одном: композитору нравились «бабы с характером», типа Марфы из «Хованщины» или Шинкарки из «Бориса». Встреть он такую на пути, и жизнь сложилась бы иначе.