Осенняя соната

В начале фильма, пока плывут титры на фоне жёлто-багряных разводов, звучит умиротворяющая соната Генделя для флейты и клавесина. Осенняя соната, по мысли и ощущениям Ингмара Бергмана. Такое название носит его сороковой фильм. Дом на пустынном побережье; четыре действующих лица — члены одной семьи, будто бы любящие и уважающие друг друга. Ева и её муж Виктор принимают у себя в гостях знаменитую пианистку Шарлотту, мать женщины, которая не виделась с ними семь лет.

Та приезжает со множеством чемоданов, без умолку рассказывает о гастролях, говорит, что устала и намерена побыть на природе подольше. Только вот она никак не ожидала, что дочь заберёт из больницы больную парализованную сестру, само существование которой для Шарлотты является укором. Увлечённая своим творчеством, мать (героиня Ингрид Бергман) никогда не занималась семьёй. Для нее это не было чем-то важным. Полвека она посвятила прелюдиям Шопена и чувствует глубину его музыки как никто. «Она специально подстроила, чтобы меня мучала совесть», — думает Шарлотта о поступке Евы, а та за стеной рассказывает мужу, какая ее мать искусная актриса, умеющая сыграть сочувствие. Эта первая трещина обнажит старый конфликт. Конфликт знаменитой матери и дочери, обделённой любовью, и поэтому не желающей прощать.

Конфликт вырвется наружу, когда обе играют Шопена, Прелюдию ля минор. «В Шопене много чувства, но совершенно нет сентиментальности. В этом прелюде Шопен не грезит. Он говорит о своей боли мудро и сдержанно. Нужно играть его спокойно, строго, даже сурово», — пускается в профессиональные рассуждения Шарлотта, а дочь смотрит ей не на руки, а на лицо и думает о пропасти, которая их разделяет и тех диссонансах, которые, как в музыке, расстраивают их отношения. «Дисгармоничные звучания надо осмысливать, но не смягчать», — продолжает наставлять Шарлотта, и эти слова предвещают уже открытый конфликт в бессонную ночь, когда мать и дочь все выскажут друг другу до конца. «В болезни Хелены виновата я?» — изумится потрясённая Шарлотта и услышит: «Да. Ты бросила ее. Ты непрерывно нас обеих бросала»

Дочь не может простить мать. Мать не может простить дочь. «Раньше я пытался их обуздать и наставить своих персонажей, но с годами поумнел и научился разрешать им вести себя, как им захочется», — объяснял свою позицию режиссёр. Актрисы Ингрид Бергман и Лив Ульман прекрасно услышали его, и создали героинь, которые постоянно пытаются понять и простить, но не могут, спотыкаясь на расхождениях, постоянно возникающих диссонансах. В конце Ева напишет матери письмо: «Никогда не поверю, что ты ушла из моей жизни. Я верю, что ты вернешься…»

Но ведь это не первое её письмо.

Осенняя соната, Ингмар Бергман, 1978 год