«Звёздный час» для трубы

В русском языке давно прижились слова трубадур, стеклодув, но нет такого слова как трубадув, хотя оно конкретно указывает на способ получения звука из этого инструмента. Извлечение гармоник происходит за счет амбушюра, то есть изменения положения губ, языка, лицевых мышц. Губы во время звукоизвлечения приобретают определенную жесткость, становятся напряжёнными. Нагрузка на трубачей исследовалась еще во времена Советского Союза. И выяснилось, что игра на трубе по усилиям очень похожа на тяжелую физическую работу. Так что для поддержания формы трубачам прописан и определенный фитнес, и профессиональная диета. И из диеты в обязательном порядке должен быть исключен ряд продуктов.

На собственном опыте в этом убедился и трубач Василий Попов, солист группы трубачей Симфонического оркестра радио «Орфей».

Василий Попов: Но это тоже у каждого очень индивидуально. Я, например, не могу перед игрой есть яблоки или соленое, острое. Потому что губы теряют чувствительность, и ты перестаешь понимать, что происходит. Ну это как играть на клавишных в варежках. Нота вроде бы и есть, но она где-то позже, не туда и не очень стройно.

Нужно быть рождённым для трубы, чтобы играть на ней, музыкант-трубач — не профессия, а диагноз. Эти слова принадлежат российскому трубачу и педагогу Вячеславу Прокопову. «Рождение для трубы» подразумевает некое идеальное соответствие инструменту, те данные, при которых новичок заиграет сам, как говорится — от природы. Но и инструмент должен быть рождён для музыканта, «породниться с ним». И на поиски такого инструмента может уйти не один год.

Василий Попов: Это абсолютно справедливое высказывание. Я играю на «Тайне» (Thein). А моим коллегам он не нравится, не подходит. Все люди разные. Да, инструмент, который мне подходит, появился поздно. Но он отвечает тем задачам, которые я ставлю для своего звука, своего исполнения.

У каждого музыканта есть свой «звёздный час» — время наилучшего самочувствия для работы, время оптимальное, удобное для игры. Есть свой «звёздный час» и у различных музыкальных инструментов, в том числе и у трубы. Но он может длиться десятилетиями или даже столетиями, когда этому инструменту дают возможность проявить себя во всем блеске, достичь немыслимого ранее пика.

Василий Попов: Я думаю, что сейчас мы где-то в районе вершины. Вряд ли мы через неё перешли, но где-то на ней. Возможности инструмента раскрыты полностью. Выше, чем Фергюсон, уже никто не сыграет. 20-й век был, пожалуй, для трубы «золотым» и в джазовой, и в академической музыке.

Оснований на то, чтобы подвергать сомнению слова настоящего профессионала и виртуоза, нет и быть не может. Но параллельно с этим не уходит вера и в то, что вершины для трубы еще впереди. В её стремлении к трубам ангельским, к трубе Архистратига Гавриила.