ВЕЛИКИЙ ДИКТАТОР

К своим фильмам Чарли Чаплин чаще всего писал музыкальное сопровождение сам. Жесты его персонажей, по отработанному ритму, можно было называть уже в некотором роде визуальной музыкой, и он пытался их оттенить более элегантными и романтическими сочинениями. «Я хочу, чтобы музыка звучала контрапунктом изящества и обаяния, выражала чувство, без которого, произведение искусства неполно», — писал он в своей автобиографии. Ассистировавшие ему профессионалы старались не особенно мешать. Композитор Дэвид Раскин считал себя скорее аранжировщиком — музыкальная идея была для него прерогативой автора. Так было и в Золотой лихорадке, и в Огнях большого города, и в Новых временах.

А вот в фильме 1940 года, первом звуковом в карьере артиста, под названием Великий диктатор, Чаплин почти не сочиняет и впервые на первый план выводит классическую музыку. В самой знаменитой сцене картины — той, где очарованный мечтой о мировом владычестве диктатор танцует «в паре» с глобусом, звучит прелюдия к первому акту оперы Вагнера «Лоэнгрин». Упоенный своим величием, бесноватый Хинкель с характерными усиками умиротворён самой арийской по духу музыкой, которую прервет только хлопок лопнувшего глобуса-шара. И тут же встык пойдет сцена с евреем-цирюльником, по иронии судьбы похожим на Хинкеля как две капли воды. Брадобрей хозяйничает у себя в цирюльне, готовясь обслужить очередного клиента, когда голос по радио объявляет: «Почувствуйте удовольствие от нашей музыки. Двигайтесь под ее ритм. Брамс Венгерский танец номер пять». Следует сцена бритья, которая превращается в комический номер, где все жесты героя подчиняются ритму, и медленные пассажи прохождения лезвия по щекам клиента чередуются с сумасшедшими по скорости движениями его заточки или очистки от пены. «Пятнадцать центов, пожалуйста», — говорит в итоге цирюльник, успев нахлобучить клиенту шляпу с последним звуком брамсовского танца.

И этот контраст правильного Лоэнгрина (диктатор, к слову, сам время от времени садится за рояль) и каких-то разнузданных нечистокровных мелодий есть музыкальное продолжение антитезы диктатор — еврей-цирюльник, на которой построена вся картина, и которую актерски Чаплин блестяще изображает сам. Фильм предстаёт выражением его собственных убеждений (он заканчивается призывом всех людей к братству), хотя позже актер сообщит, что если бы знал, чем обернется война, никогда бы не стал на эту тему шутить.

Великий диктатор, Чарлин Чаплин, 1940 год