Зачем композиторы в баню ходят…

В доме отдыха Большого театра, что когда-то находился в Поленово, самым престижным местом жительства считалась... баня. Построили ее очень давно — те самые строители, что возводили усадьбу знаменитого художника. Первоначально они в баньке мылись, как и положено, а жили в строящемся доме Василия Поленова. Однако, после того, как встретили там домового, от греха подальше, переселились в баньку. Артельщики на вопрос самого Поленова — на кого был похож домовой, ответили, что он вылитый Василий Дмитриевич. Домовой, говорят, являлся и позже — гостям дома отдыха… В дальнейшем желающих использовать баню не по назначению — т. е. жить в ней, а не мыться — нашлось много: «Банька стала самым привилегированным местом, за нее шла настоящая драчка между знаменитостями», — вспоминал Асаф Мессерер.

Но открывали баню только самым достойным, в частности композиторам, писавшим по заказу Большого театра. В частности, Дмитрию Шостаковичу и Сергею Прокофьеву. И каждый из них ценил это прекрасную возможность, хотя люди они были совершенно разные. Прокофьев мог работать только в тишине. А вот Шостаковичу для сочинения музыки покой был не нужен — дети сновали под ногами, а он, знай себе, пишет партитуру очередной симфонии. Забавный эпизод случился в 1943 году в эвакуации в Иваново — поскольку собственного папу вывести из себя было затруднительно, дети Шостаковича вовсю издевались над Прокофьевым: «Я очень хорошо помню, как мы дразнили Прокофьева. Он жил в главном, каменном доме, и окно его комнаты бывало настежь распахнуто. Мы потихоньку приближались, а потом начинали кричать: „Сергей Сергеич, тра-та-та! Сергей Сергеич, тра-та-та!“. И тут в нас летело пресс-папье и еще какие-то предметы. „Уши оборву!“ — этот крик я до сих пор слышу», — вспоминал Максим Шостакович, которого (судя по всему) пресс-папье доброго Прокофьева не настигло.