Станиславский и опера. «Богема»
- 28 марта 2013
В соответствии с требованиями РАО, плеер не разрешает останавливать, перематывать или скачивать записи.
Любовь Казарновская и Роберт Росцик продолжают постигать секреты сценического оперного мастерства по системе выдающегося театрального реформатора Константина Сергеевича Станиславского. 150-летию со дня рождения мастера посвящается…
Любовь Казарновская: «Считаю, что наше обращение к творчеству и великому наследию Станиславского очень своевременно и актуально. Потому как-то, что сегодня происходит в оперном искусстве, вызывает весьма много вопросов, споров, а порой и недоумения. Итак, есть ли развитие в оперном деле, и каково оно?..»
В своей книге «Моя жизнь в искусстве» в главе, посвященной Оперной студии Большого театра, Станиславский пишет:
»…Многие из певцов мало интересуются музыкальной стороной своей специальности; что касается сценической части, то они не только не изучают ее, но нередко относятся к ней пренебрежительно, как бы гордясь тем, что они — певцы, а не просто драматические актеры. Однако это не мешает им восхищаться Ф. И. Шаляпиным, который являет собой изумительный пример того, как можно слить в себе все три искусства на сцене.
Большинство певцов думает только о «звучке», как они сами называют хорошо взятую и пущенную в публику ноту. Им нужен звук — ради самого звука, хорошая нота — ради самой хорошей ноты.
При таких взглядах на оперное дело у большинства певцов музыкальная и драматическая культура находится в первобытной, дилетантской стадии. Очень многим из них Оперная студия нужна лишь для того, чтобы немного научиться ходить по сцене, узнать, «как играется такая-то роль», и пройти репертуар, т. е. с помощью аккомпаниатора, по слуху, заучить несколько партий и мизансцену для своих халтур или для того, чтобы пройти через студию в Большой театр.
Само собой понятно, что не для таких людей была организована новая студия. Задачи ее заключались прежде всего в повышении не только вокальной, но и музыкальной и сценической культуры оперного артиста. Пришлось поэтому направлять занятия по трем руслам необходимых для певца искусств.
<…> Эта жажда основ и мастерства, с одной стороны, и отвращение к дилетантизму — с другой, и заставили меня работать в студии не только ради драмы, но и ради самой оперы. Но и тут меня ждало и, вероятно, еще ждет в будущем немало разочарований. По-видимому, «звучок» певцов — такое же непобедимое зло, как дилетантизм драматических артистов. Психология певца, которому природа вложила в горло капитал, совсем особая. Он чувствует себя избранником, единственным, необходимым, и это вызывает в нем преувеличенное представление о своей художественной ценности. Он хочет брать от искусства, а не давать ему. Вот почему, при первом же успехе, подготовленном упорным трудом режиссеров и преподавателей, любой предприниматель может сманить к себе певца с хорошим голосом. Ведь предприниматели, эти злейшие враги нашего искусства, его эксплуататоры, своего рода акулы, пожирающие молодые артистические побеги, еще не успевшие распуститься и дать плоды, зорко караулят певца. А через несколько лет, выжав из него все, что можно, они выбросят его, как изношенную вещь.
Бороться с этим злом непосредственно, по-видимому, нельзя. Единственное средство для борьбы с ним — это повышение общей и артистической культуры певцов и укрепление в них соответствующей идеологии».
Программа рассказывает о работе К. С. Станиславского над оперой Джакомо Пуччини «Богема» в 1927 году.
