Что такое «воспитание Самосудом»
11 февраля 2022
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Режиссер Борис Александрович Покровский стал работать в Большом театре в 1943 году, приехав из Горького (ныне Нижний Новгород), где он был художественным руководителем в оперном театре. В этом театре в 1942 году Покровский поставил оперу Серова «Юдифь», выдвинутую на Сталинскую премию. В Горький приехала специальная просмотровая комиссия. Член комиссии и завлит МХАТ Павел Марков заметил Покровского, и, вернувшись в столицу рассказал о нем главному дирижеру Большого театра Самуилу Самосуду, который резюмировал: «Надо его брать в Большой!». И в Горький пришла правительственная телеграмма из Москвы с вызовом в Большой театр.
Мало сказать, что это известие огорчило театр и зрителей. Провожали молодого худрука торжественно, с речами и митингом, подарив на память от всего коллектива серебряную сахарницу «чтобы сладко жилось». Некоторые солистки балета плакали, а старые билетерши всхлипывали. Впоследствии Покровский расценил этот поворот в своей жизни как «чудо, не знавшее прецедентов». Учитывая военное время, добирался Борис Александрович до Москвы долго, съев все имевшиеся у него двадцать пять пончиков с вареньем. Приезжает он в столицу и прямиком идет в Комитет по делам искусств, но там на него никто не обратил ни малейшего внимания: «Время военное, не до Вас!». Тогда Покровский, набравшись наглости, пошел прямо к Самосуду, что сидел в директорском кабинете Большого театра.
Просидев два часа в приемной, он предстал пред светлыми очами главного дирижера, не встретив «никаких восторгов, никакого интереса и уважительности». Самосуд разговаривал равнодушно и отчасти лениво: «Молодой человек, сами понимаете, это Большой театр, так что ни на что особо не рассчитывайте. Разве что помощником режиссера…». А Покровский уже думает, что, зря приехал, пора обратно в Горький. И вдруг Самосуд словно проснулся: «Идете ли вы в своей работе от музыки?» — «Нет!» — «Правильно, дорогой мой, а то все объявляют, что идут от музыки и действительно ушли от нее очень далеко! Ха-ха-ха…!». Так и стал Борис Александрович служить в Большом театре, началось его «воспитание Самосудом».
