Валентин Гафт: «Невозможно просто выйти и стать другим…»
18 августа 2013
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
На радио «Орфей» в программе «Нездешние вечера» продолжаются встречи с Валентином Гафтом. Всенародно любимый артист рассказывает истории из жизни, читает стихи, вспоминает друзей и талантливых коллег по сцене…
О Петре Фоменко: Фоменко умел в обычном увидеть необычное. У него не могло быть обычных вещей. Он вкраплял такие черты в роль, которые, прорываясь в нужном месте, говорили больше, чем слова. У человека может вырасти вторая голова, он может лишиться одной ноги, он может говорить другим голосом и правдиво играть… «Война и мир» в его постановке — как там люди встречаются, как они разговаривают по-французски! И ты понимаешь, что это было за время — какая врожденная культура, интеллигенция, тональность звука! Не смотришь, что происходит — а поражаешься тому, какими другими были люди. Ведь невозможно же просто выйти и стать другим…
А как он читал! Я понес ему свою пьесу, сразу как написал — он собрал всю труппу. Я потом ее переделывал. Он мне сказал: «Валя, я этим заниматься не буду — у тебя там со стихами не все в порядке». Пошли — напились зверски: я его хотел проводить — он выпил очень много — шел ровненько. Ах, Петя, какой был человек потрясающий!..
О Максиме Суханове: Я увидел его в «Ревизоре», и понял, что вижу чудо! Потом мы играли спектакль «Коллекция» вместе с Сухановым и Маковецким: что тот, что другой — грандиозные артисты! О Суханове я однажды написал: «Как пирамида, но с глазами, / Он понял то, что в этом мире / Азы не сходятся с азами, / И дважды два не есть четыре»…
О Владимире Высоцком: После того, как мы сыграли пьесу «Как брат брату», ко мне в гримерную, постучавшись, вошел Володя. Без слов, обнял за плечи. Я смотрел в зеркало и видел, что мы оба смотрим друг на друга. Он тогда мне сказал: «Это можешь только ты» и ушел.
Однажды мы проводили лето вместе — ему нравились мои сочинения. Я ему на афише «Гамлета» написал:
Нет, Гамлет, мы неистребимы,
Пока одна у нас беда,
Пред нами тень отцов всегда,
А мы с тобой — как побратимы.
Решая, как нам поступить,
Пусть мы всегда произносили
Сомнительное слово «или»,
Но выбирали только «быть».
