Музыкальные антидепрессанты: Восьмая симфония Бетховена
23 марта 2016
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Михаил Казиник начинает свой новый цикл «Музыкальные антидепрессанты». Депрессия — болезнь нашего века, которая раньше как и болезнь не воспринималась. Но болезнь души не всегда нужно лечить медикаментами. Вслушайтесь. Михаил Казиник предлагает отойти от всего негатива, который происходит в мире, и просто… послушать.
И открывает этот цикл музыка Бетховена, а именно — его восьмая симфония. Расцвет гения Бетховена пришёлся на начало XIX века. Глубоко выстраданные им идеи преодоления страдания силой духа и победы света над мраком после ожесточенной борьбы оказались созвучными основным идеям Французской революции и освободительных движений начала XIX в. Эти идеи воплотились в Третьей («Героической») и Пятой симфониях. Композитора вдохновляли также философские и этические идеи эпохи Просвещения, воспринятые им в юности. Мир природы предстает полным динамичной гармонии в Шестой («Пасторальной») симфонии. Народные или близкие к народным мелодии звучат в Седьмой симфонии. Но чем же особенна Восьмая? В отличие от Седьмой, Восьмая классична и по форме и по духу: пронизанная юмором и танцевальными ритмами, она непосредственно перекликается с симфониями учителя Бетховена, добродушного «папы Гайдна». Законченная в октябре 1812 года, она впервые прозвучала в Вене в авторском концерте — «академии» 27 февраля 1814 года и сразу завоевала признание.
В этой симфонии Бетховен нарушает не только свои каноны, но и каноны самого Гайдна. Столь важную обычно для Бетховена медленную часть здесь заменяет подобие умеренно быстрого скерцо, что подчеркнуто авторским обозначением темпа — аллегретто скерцандо. Все пронизывает неумолчный стук метронома — изобретения венского музыкального мастера И. Н. Мельцеля, которое позволило с абсолютной точностью устанавливать любой темп. Метроном, появившийся как раз в 1812 году, назывался тогда музыкальным хронометром и представлял собой деревянную наковальню с молоточком, равномерно отбивающим удары. На неизменном ритмическом фоне происходит шутливый диалог между легкими скрипками и грузными низкими струнными. Несмотря на миниатюрность части, она построена по законам сонатной формы без разработки, но с кодой, совсем крохотной, использующей еще один юмористический прием — эффект эха.
Какие же ещё шутки и сюрпризы прячет в себе Восьмая симфония Бетховена? Об этом расскажет и покажет Михаил Казиник.
