Соблазнение Сен-Сансом…
4 июня 2014
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Михаил Казиник знакомит радиослушателей с музыкой Камиля Сен-Санса, композитора чье дарование было сопоставимо с дарованием великого Моцарта…
Камиль Сен-Санс начал обучаться игре на фортепиано с трёх лет, в шесть уже сочинял, а в десять впервые выступил в зале Плейель с Третьим фортепианным концертом Бетховена и Пятнадцатым концертом Моцарта, к которому сам написал каденцию.
Говорят, однажды композитор собрал своих друзей и ученых музыковедов, чтобы представить им только что найденную 33-ю сонату Людвига ван Бетховена. Сен-Санс сел за рояль и на память стал играть все четыре части сонаты, которую никто и никогда прежде не слышал. Все присутствовавшие в зале твердо знали, что Бетховеном написано только тридцать две сонаты. И вот Сен-Санс находит рукопись 33-й сонаты и сам исполняет её — потрясение невероятное! Когда накал эмоций достигает предела, композитор быстро разоблачает свою шутку — он просто решил сымпровизировать несуществующую сонату Бетховена. Что и говорить — ему поверили самые искушенные специалисты в области музыки.
Михаил Казиник: «Интересно еще и другое… Сен-Санс с самого детства очень много болел. В раннем возрасте у него начались проблемы со зрением в связи с давлением глазного дна. У него был туберкулез, он постоянно кашлял и мгновенно простуживался при малейшем сквозняке. Врачи постоянно качали головами и говорили о том, что он нежилец. Говорили, когда ему было двенадцать лет — нежилец, потом, когда ему было тридцать — совсем нежилец. А когда в восемьдесят лет он решил поехать в Африку, обескураженные доктора в один голос заявили, что он самоубийца. Несмотря на это, Сен-Санс поехал в Африку и давал там концерты. А умер он в Алжире, когда ему было восемьдесят шесть лет! А знаете, почему Сен-Санс так долго жил? Все, кто его знал лично, утверждали, что у него была невиданная воля, колоссальные эмоции и поразительное чувство радости — радости жизни, радости таланта, радости музыки, радости музыкальной критики и писательства, радости от друзей и от хороших бургундских вин. Он ценил языки, ценил культуру, ценил историю и искусство; он был одним из самых образованных людей всех времен и народов. Он написал очень много музыки…»
Почему же этот гений, этот жизнелюбец, этот уникальный виртуоз и мелодист, так и не встал в один ряд вместе с Бахом, Моцартом и Бетховеном? Что это — недоразумение, закономерность или прихоти вкусовщины?
Михаил Казиник не только делится ответом на этот вопрос, но и предлагает альтернативный взгляд!..
