«Орфей русской скрипки» — Иван Хандошкин
30 января 2013
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Михаил Казиник открывает цикл программ о великом русском виртуозе, родоначальнике российской скрипичной школы — композиторе и педагоге Иване Евстафьевиче Хандошкине. Возможно, некоторые из вас услышат это имя впервые…
Скрипка в России XVII–XVIII веков была вспомогательным инструментом. Скрипачи входили обычно в состав какого-нибудь оркестра — не более. В западноевропейских странах была та же тенденция. И только когда такие мастера, как Амати, Д. Гварнери или А. Страдивари научились из кленовых досок создавать инструменты, обладавшие феноменальными музыкальными достоинствами, начался взлет индивидуального скрипичного искусства. Иван Хандошкин для России сыграл в нем немаловажную роль…
Позднее кто-то назвал его «русским Паганини», пытаясь присвоить ему, как титул, имя гениального итальянца. Должно же было сделать наоборот: ведь когда в 1804 году Иван Евстафьевич ушел из жизни, итальянский «демон скрипки» еще только начинал свой путь к зениту славы.
Современником Хандошкина был и Иван Андреевич Батов, знаменитый крепостной, скрипичных дел мастер. Вместе они добились блистательного взлета в России искусства игры на «божественном» инструменте.
Сколь это ни парадоксально, но в XVIII веке выдающимся музыкантом мог стать лишь представитель низших или «средних» слоев общества — служащий, мастеровой или мещанин. Почти нет примеров тому, чтобы на музыкальной и, в частности, композиторской орбите появился выходец из родовитой знати.
И понятно почему. Музыкант-профессионал, а тем более свой, русский, считался еще ремесленником, как бы необходимой принадлежностью, изысканным украшением и придворным декором. Но отнюдь не творцом. Музыкант как бы аккомпанировал быту двора, его жизни, но не был ею. Так же, как и актер.
Это совсем не значит, что среди крупных сановников или членов их семей не играли на различных инструментах. Напротив, музыкальное образование было развито весьма широко. И все же… Музыка прежде всего была олицетворением изысканного времяпрепровожденя, роскоши и забавы.
Для сына портного — Ивана Хандошкина — она с детства была смыслом жизни. Талантливый и трудолюбивый, «природный русский», как его позже характеризовали современники, он в юные годы «охотился всегда к скрипке…». Сначала его обучал итальянский скрипач Тито Порто, практиковавший в России, а затем, пятнадцати лет от роду, в 1762 году, юношу принимают в придворный оркестр. Не прошло и нескольких лет, как он получает звание капельмейстера и первого камер-музыканта.
Начинается двадцатилетие в жизни даровитого скрипача, когда его имя становится популярным и даже нарицательным. Хандошкин, или, как его еще называли в разговорах, «Антошкин», ведет интенсивную концертную деятельность. Его приглашают преподавать в музыкальных классах Академии художеств — той самой, в которой в это время учится будущий композитор Евстигней Фомин. Кто знает, может быть, именно муза Хандошкина отвлекла одаренного Фомина от карьеры архитектора и живописца, и, вопреки настояниям преподавателей, он стал позднее музыкантом…
Иван Евстафьевич обучает также и воспитанников театральной школы при известном «Вольном театре» К. Книппера. Но главным для него являются, конечно же, публичные выступления. Именно они приносят ему те несравненные эпитеты, которыми наделяет его восторженная публика: «сильный скрипач», «искуснейший музыкант», «первоклассный скрипач-виртуоз», «замечательный виртуоз на скрипке и плодовитый композитор»…
«Первый сочинитель и игрок русских песен» — так сам себя титуловал Хандошкин, который был невероятно популярен в возникающих тогда в Петербурге музыкальных клубах, явившихся новым ярким событием в культурной жизни страны. Устроители домашних концертов всеми силами стремились «заполучить» Ивана Хандошкина. Вечер с его участием считался «изысканным».
Однако, несмотря на то, что при жизни музыкант был очень знаменит и постоянно концертировал, спустя всего несколько лет после его смерти выяснилось, что подробности его биографии практически нигде не зафиксированы, не существует даже портрета, поэтому сегодня у нас нет возможности узнать, как выглядел русский виртуоз.
Зато, благодаря передачам Михаила Казиника на радио «Орфей», есть возможность услышать его музыку. В первой программе звучат Альтовые вариации Ивана Хандошкина, написанные на тему русской песни «Что теряю, то люблю…».
