Продолжая раскрывать феномен Шумана
3 июня 2009
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Михаил Казиник и Алексей Ботвинов вновь обсуждают, играют и раскрывают Роберта Шумана. В прошлой программе было сыграно три миниатюры из музыкального цикла композитора «Детские сцены», на этот раз последуют другие.
«Просящий ребенок» — «в нежную простую мелодию все время вклиниваются слезы. То есть когда ребенок очень огорчен чем-то, он очень просит и у него глаза застланы слезами…»
«Важное событие» - «здесь марш преобразован уже в творческую энергию, тот противненький марш, который мешал художнику. А здесь произошло что-то важное, это событие объявляется и оно осмысливается художником…»
Михаил Казиник: «И самое интересное, что Шуман всегда узнаваем. Вот любой другой композитор возьмет и напишет марш, и сразу скажут, что это не Шуман. А шумановский марш он всегда узнаваем, и даже не по аккордике, а по какому-то соотношению тембров. У рояля Шумана есть настолько свой тембр, рояль начинает звучать по-другому. Вот у Шопена — это один рояль, играешь Моцарта и Гайдна — это может быть один и тот же рояль порой. Как только начинаешь играть Шумана, то как будто уже поменял струны, поменял резонаторную систему… Но самое удивительное здесь — это гениальный шекспировский контраст…»
«Грезы»: «Да, вот здесь Шуман понимает, что он написал что-то совершенно невероятное, эти „Грезы“, и нужно как-то выходить из этого всего. И появляется как бы картинка, некий образ такой».
«У камина»: «И все же это же не просто картинка, это все-таки движение, движение огня, это огненность, это огненная зарядка!»
А дальше следуют: «Рыцарь на деревянной лошадке», «Почти серьезно», «Страхи», «Ребенок засыпает», и, наконец, «Поэт говорит». Все миниатюры шумановского цикла «Детские сцены» Алексей Ботвинов и Михаил Казиник играют и обсуждают до конца. Впрочем, не в этом сложность, ведь все они очень короткие, емкие и бесконечно образные…
