Программная музыка

Музыка — самое непосредственно эмоциональное из всех искусств, но в то же время инструментальной музыке без слов совершенно неподвластна предметно-описательная сторона. Мы чувствуем эмоцию, но мы не можем с определённой точностью сказать, что именно вызвало её у автора. Иногда нам это и не требуется — например, прелюдии Шопена явственно рисуют слушателю 24 разных эмоциональных состояния автора, при этом название «прелюдия» само по себе ничего нам не говорит о содержании, только о форме: что это — инструментальная миниатюра, не более того. Здесь и не требуется авторских пояснений по смыслу и содержанию музыки, характеры прелюдий говорят сами за себя.

Бывает, что автор обозначает характерно-жанровую принадлежность пьесы. Например, озаглавив её «Элегия». И сразу мы понимаем, что это не танец, не виртуозное произведение, не юмореска. Настраиваемся заранее на элегический лад.

Но иногда композиторы дают инструментальной музыке и конкретные, предметные названия, или даже развёрнутые словесные описания. Такая музыка называется программной — то есть, у неё есть выраженная словами конкретная образная программа.

С программной музыкой мы сталкиваемся с самых первых уроков музыки — маленькому ученику интереснее играть пьесу с названием «Два кота» или «Клоуны», чем абстрактную «сонатину» или «этюд», который непонятно о чём. Непрограммную музыку дети начинают понимать чуть позже, с развитием собственной фантазии.

Но серьёзность авторского замысла никак не зависит от наличия или отсутствия названия, это скорее признак либо авторской индивидуальности, либо признак эпохи. Например, в эпоху классицизма программность в музыке встречалась реже; а вот в эпоху романтизма она просто расцвела! Композиторы стали давать заглавия даже крупным симфоническим полотнам, не говоря уже о небольших лирических пьесах, которым романтики обожали давать названия в духе «грёз любви». Например, у Листа есть симфоническая поэма под названием «Орфей»! А у Чайковского — симфония «Манфред», а у Римского-Корсакова — симфоническая сюита «Шехеразада», всё это — герои, сразу вызывающие целую цепь литературных ассоциаций.

Одно из самых известных программных произведений, связанных уже не с литературными, а с визуальными образами — это фортепианная сюита «Картинки с выставки» Модеста Петровича Мусоргского. Здесь ассоциации не с литературными героями, а с конкретными изображениями художника Виктора Гартмана. Музыка Мусоргского превзошла художественную ценность этих небольших симпатичных картинок, и навеки их обессмертила.

Когда слушательская фантазия направлена (пусть даже и самим композитором) на конкретные образы, это не значит, что обязательно ими ограничиваться. Любое великое произведение предполагает большую широту как ассоциаций, так и трактовок. И наоборот, в самых что ни на есть непрограммных сочинениях образы могут быть так точно выписаны, что практически не может быть двух разных мнений, о чём эта музыка.