Воспоминание о дорогом месте

Выпуск 79
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Музыкальные посвящения могут быть адресованы возлюбленным, покровителям, персонам прицельно избранным, работодателям. Случается и ещё один вариант: географическая точка на карте. Подобный расклад прекрасен во всех смыслах: «объект» посвящения счастливо преумножает великую славу «места создания шедевра», а автор получает солидное вознаграждение от владельцев. В нашем случае — 6 тысяч рублей серебром годового содержания на протяжении более десяти лет!
О чём это мы?
Вдова железнодорожного магната пришла в жизнь композитора внезапно и восторженно. В конце 1876 года Пётр Ильич Чайковский получает письмо от богатой дамы по имени Надежда Филаретовна фон Мекк: «Говорить Вам, в какой восторг меня приводят Ваши сочинения, я считаю неуместным, потому что Вы привыкли и не к таким похвалам, и поклонение такого ничтожного существа в музыке, как я, может показаться Вам смешным. (…) Поэтому скажу только и прошу верить этому буквально, что с Вашею музыкою „живётся легче и приятнее“».
Так начинается знаменитая история переписки и финансовой помощи, которая окажется фундаментом жизни композитора: и повседневной, и профессиональной. Они никогда не встретятся, зато в письмах будут поверять друг другу самые сокровенные мысли и чувства. Что и говорить: Пётр Ильич был благодарным «объектом восхищения»: щедрой меценатке он посвятил не одно сочинение: здесь и Четвёртая симфония, и Первая оркестровая сюита. Все посвящения тайные, широкой публике (по желанию самой фон Мекк) не разглашаются. Издательство Юргенсона печатает лишь скромное: «Моему лучшему другу». Зашифрованной оказалась и адресная строка нового триптиха для скрипки и фортепиано под названием «Воспоминание о дорогом месте»: на титульном листе красуется надпись «Посвящается Б******».
Воспоминание о дорогом месте
Огромное поместье Браилов в Винницком уезде Подольской губернии, в 9 тысяч десятин земли с большой усадьбой и сахарным заводом чета фон Мекк приобрела ещё в 1868-м. За все 13 лет владения имением ожидаемого дохода не было: сказывались нечистоплотные действия управляющих. После долгих колебаний вдова, обуреваемая мыслями, что продешевила, продаст Браилов сыну дипломата, князю Горчакову за один миллион четыреста тысяч рублей. Но в историю усадьба вошла не владельцами, а пребыванием в ней великого Чайковского.
В конце 1870-х Пётр Ильич трижды приезжает в поместье — аккурат в момент намеренного отсутствия хозяйки. К пребыванию композитора всё готово в лучшем виде, а дворовым слугам дан строгий наказ: гостя не беспокоить, подчиняться беспрекословно. Много позже композитор будет повторять, что «поездки в Браилов останутся в памяти лучезарным воспоминанием о самых поэтических днях жизни».
И ведь не поспоришь! Что за волшебная местность! Сплошное чернолесье из дуба и граба, крутые холмы, бархатные луга, чистейшая река и соловьи… Удобный, великолепно обставленный дом с несколькими музыкальными инструментами и специальной декоративной башней, из окон которой открывается чудный вид на монастырь. Совсем рядом, над рекой Ров — скала, любимое место прогулок и размышлений. Разве мог Чайковский остаться равнодушным? Мобилизация всех глубинных поэтических струн была неизбежна.
Цикл «Воспоминание о дорогом месте» — далеко не единственное, что Чайковский напишет в благословенных краях. Но единственное, что чистосердечно посвящено месту, подарившему гению покой и вдохновение.
«Мой дорогой и драгоценный друг, какую радость ты мне доставил, прислав мне печатную версию скрипичных пьес, посвящённых Браилову! Я вдохновлена! Благодарю тебя, мой верный друг, снова и снова!» — писала Чайковскому Надежда Филаретовна. Памятуя о невероятных красотах цикла «Воспоминание о дорогом месте», можно ли с ней не согласиться?

Последние выпуски программы

Шедевр для графини

Эта мелодия завоевала мир. А когда-то она покорила первую красавицу Парижа, чьё имя вышито флейтовым кружевом на деликатной глади музыкальной канвы…

Хитроумный Дон Педро

Был в истории русской музыки таинственный Дон Педро, на чьих плечах лежал тяжкий труд по обеспечению комфортом великого классика.

Наследник великого классика

Среди прижизненно опубликованных опусов эрцгерцога оказались 40 вариаций для фортепиано на тему с говорящим текстом: «О, надежда!». Автор темы и адресат посвящения всего сочинения — любимый Учитель, а в миру — просто «венский классик».

Поиск по сайту