Священное торжество Бетховена
Выпуск 31
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
О чём эта музыка? Что тревожило создателя в момент, когда чернила выводили на партитурной бумаге невыразимо прекрасную мелодию? Мир как колыбель вечной печали? Тоска по безвозвратно утраченному счастью? Осознание суетности и конечности земного пути?
Чтобы найти ответ, давайте обратимся к первоисточнику: Людвиг ван Бетховен, Седьмая симфония. Вторая часть. Аллегретто.
Что мы знаем о каждодневных страданиях? О ежедневной боли и одиночестве? О несбывшихся надеждах и так и не обретённом счастье? Это не риторические вопросы. Это реальная жизнь великого человека — Бетховена, оставившего нам свои размышления.
Седьмая симфония — сочинение эмоционально удивительное. Оно — подтверждение философской истины о том, что радость и печаль — две верные подруги. Без одного — не прочувствовать другого. Композитор говорит именно об этом: «апофеоз» радости — в крайних частях симфонии и меланхолическая лирика — во второй, Аллегретто. А всё вместе — христианское принятие жизни во всей полноте.
Аллегретто — самая знаменитая часть Седьмой симфонии Бетховена. О её популярности вот уже более двух столетий говорят всевозможные транскрипции и обработки. И каждый вариант — продолжение диалога с Бетховеном.
Вот, к примеру, парафраз на тему Седьмой Бетховена от пианиста-виртуоза Сигизмунда Тальберга: приношение Мастеру, написанное через три года после его смерти.
А это музыка совсем иного рода и эпохи. Но и тут разговор с Бетховеном очевиден. Современный валлийский композитор Карл Дженкинс и его вариант Аллегретто, положенный на ритм хабанеры.
Оттенок роковой неизбежности музыка Бетховена приобретает в исполнении британской сопрано Лоры Райт. Кроссовер на основе Аллегретто сближает эпохи и убеждает, что для истинных музыкальных ценностей временны́х преград не существует.
Но давайте ещё раз вслушаемся в тему Аллегретто Седьмой симфонии Бетховена… Это мужской хор. Более того — молитва. Бетховен зашифровал послание всему миру в нескольких тактах. Гений.
И самое близкое продолжение идеи великого венца в современной музыке — ангельский хор Sacris Solemnis британского композитора Роберта Прайзмена. Ангельские голоса мальчиков — это и Священное торжество великого Бетховена, и вера в бессмертие человеческой души.
