Огюст Ренуар. Портрет Жанны Самари
26 марта 2022
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
Она приходила позировать рано утром, в лёгком розовом платье. Солнечным лучиком называл её Ренуар. Радостный смех, очаровательный характер, милые шутки — всё в ней привлекало художника.
«Никогда я ещё не писал портрет с бо ́льшим удовольствием, чем этот».
Жанна Самари — актриса «Комеди Франсез». Она не была знаменитостью. Ей доставались роли второстепенных трактирщиц, легкомысленных служанок, кокетливых горничных. Она чудесно пела, грациозно танцевала, бойко играла на гитаре. Публика восхищалась. А её поклонник — Дюма-сын — в восторге повторял: «Ну и глазищи же у вас, Жанна! Так и хочется их выколоть!»
Однажды её увидел на сцене Поль Лагард — аристократ, богач, красавец, сын и наследник важнейшего финансиста Парижа. Поль влюбился без памяти. Она радостно ответила на его чувства. Они поженились. Родители Поля были возмущены: лишили сына наследства, отказали от дома — одним словом, прокляли.
Неравный брак. «Какой пикантный сюжет, — улыбался Ренуар. — Ваша история похожа на волшебную сказку. Наслаждайтесь».
Парижская публика ехидно сплетничала: «Кто такая эта Жанна Самари? Пухленькая простушка! Что в ней нашёл утончённый аристократ и что увидел знаменитый художник?» — «Не обращайте внимания, — утешал Ренуар. — У толпы нет мозгов».
«Женственность — вот что трогает меня больше всего. Когда начинаешь работать, вглядываться в свою модель, нужно закрыть глаза и подумать, какую мелодию она напоминает. Вальс, золотисто-нежный вальс — вот Жанна Самари».
Ренуар рисовал с наслаждением и напевал свою любимую арию из «Прекрасной Елены» Оффенбаха. Сеансы были долгие, и они о многом разговаривали.
Ренуар в юности пел в церковном хоре храма Святого Евстафия в Париже. Регент хора Шарль Гуно убеждал его бросить забаву с красками и посвятить себя настоящему делу — музыке: «У вас, молодой человек, прекрасный голос, и вас ждёт большое будущее на оперной сцене». Ренуар выбрал краски.
Портрет Жанны удивительный. «Он напоминает аппетитное блюдо из красок, — говорили критики. — В нём чувствуется сладость ванили, горьковатость фисташек, терпкость красного перца и вина. Этот натюрморт можно есть ложкой».
Портрет прожил в семье Жанны тринадцать счастливых лет. Она умерла, когда ей исполнилось ровно тридцать три года, от тифа. Её любимый муж Поль больше не женился и никогда не расставался с портретом. После его смерти сын продал картину русскому богачу Ивану Морозову, который влюбился в образ пленительной женщины.
Когда смотришь на портрет, чувствуешь тревожное обаяние её лукавого взгляда, её кошачью грацию, бархатную улыбку. Живопись не разглядывают. Её чувствуют, как музыку. В ней живут.
