Матисс. «Танец»
6 марта 2022
В соответствии с требованиями РАО нельзя ставить на паузу и перематывать записи программ.
«Пламенными красками горели фрески Матисса. В яростном вихре танца неслись нагие юноши. В их безумном ритме чудился величественный порыв суровой и верующей души».
В январе 1909 года Сергей Щукин, известный российский богач и меценат, назначил художнику Матиссу деловое свидание.
Сергею Щукину исполнилось пятьдесят лет. Он был вегетарианцем, трезвенником. Любил глубокие, чистые наслаждения. Например, в Париже его любимым занятием было бродить по Лувру — рассматривать египетские древности.
Всё складывалось в его жизни удачно до тех пор, пока судьбе не захотелось испытать его. Беды стали преследовать: самоубийство брата, сына, любимой жены. Щукин потерял душевное равновесие.
В этот страшный период жизни он познакомился с Матиссом. В мастерской художника среди ярких работ возвращаются к нему силы, энергия и желание дышать. Щукин стал неистово скупать картины Матисса.
В тихий январский вечер он решил сделать художнику предложение, от которого невозможно отказаться: Щукин предложил Матиссу нарисовать картину для его московского особняка. «У меня дома, — говорил он, — часто музицируют. Я даю больше десяти концертов классической музыки каждую зиму. И ваши картины должны отвечать музыкальному характеру моего дома». Разве не заманчиво?
Заказ получен. Гонорар хорош. И Матисс увлечён мечтами о танцах. Он вспоминал, как танцевали рыбаки на берегу моря. Он проводил вечера в «Мулен де ла Галетт» и смотрел, как, взявшись за руки, кружатся красавицы в страстном хороводе.
«Когда я рисовал „Танец“, я испытывал любопытство, какое чувствуешь в незнакомой стране, потому что я никогда не продвигался так далеко в выражении цвета. В музыке от какого-нибудь пустяка может измениться настроение. Между мажорными и минорными тонами такая же разница, как между солнцем и тенью. Так же и в живописи: от какого-то одного тона меняется выразительность цветового аккорда».
«Танец». Пять красных фигур на ярко-зелёном холме. Эти скачущие люди будто упали с неба, и земля опьянила их.
Художник отправляет эскизы Щукину. Щукин в восторге. Но… немножко напуган.
«Сударь, я не могу повесить обнажённых у себя на лестнице. У нас в России не принято показывать голых людей. В России, как и в Италии XVII века, ню запрещены. Может быть, на фигуры вы накинете платья?»
Щукин отказался от картины.
На следующий день отправляет телеграмму-молнию: «Я не спал всю ночь. Решение принял. Мне стыдно. Забудьте мои глупые страхи. Я согласен на хоровод обнажённых». Но… Щукин ставит условие: нужно ещё одно панно, сюжетом которого была бы музыка. За «Танец» он платит пятнадцать тысяч рублей, за «Музыку» — двенадцать.
«Танец» разместили на первом этаже богатого особняка Щукина, а «Музыку» — на втором.
Матиссу всё-таки была непонятна стыдливость заказчика. Щукин попросил художника положить немного побольше красной краски на фигуру обнажённого мальчика-флейтиста — скрыть признаки пола, которые были обозначены в высшей степени, по мнению Матисса, скромно. Всё-таки странные люди эти русские!
Матисс играл на скрипке. Ему нравилось рассматривать музыкальные инструменты, и он с наслаждением поглаживал их.
«Я думаю, художник похож на музыканта. Они — поэты, и их искусство живёт восхищением жизнью».
У Матисса был друг парикмахер. Раз в неделю он стриг усы и бороду художника. Парикмахер был большим знатоком оперы. А Матисс обожал пение и всегда просил его спеть что-нибудь из «Фигаро». «Боже мой, — говорил Матисс, — как же счастлив тот, кто может так петь — легко, от чистого сердца! Хорошо бы научиться так рисовать!»
